Конец света отменяется
Шрифт:
У кого маникюра нет, тому приходится кулаком. Муркин кулак вспорол воду и въехал противнику в ухо. Тот отпустил глаз, схватился за ухо, а орать стал еще сильнее. И Кисонькин всплыл. Мурка рванула следом за сестрой. Еще пара гребков, и можно встать, тут неглубоко…
– Глаз! Она выбила мне глаз! – разнесся над водой пронзительный вопль.
– Это мне выбила! И ухо сломала! – тут же раздался второй крик, потом яростный плеск воды.
Море вспучились рядом с Муркой, точно всплыла подводная лодка, выпрыгнувший из воды парень опрокинул ее в воду. Мурка извернулась, попыталась обхватить противника за коленки… Ой, это
– Плавки не трожь, дура! – заорали над головой.
Он еще и командует! Мурка немедленно вцепилась в резинку плавок и рванула вниз. Парень шарахнулся, взбрыкнул ногами в воде. Она сдернула с него плавки окончательно и нахлобучила их парню на голову.
Ткань облепила лицо, ослепший противник заорал, будто его режут, и принялся отчаянно драть мокрую ткань с лица. Твердая, как доска, девчоночья ладонь врезалась ему между ребер. Крик смолк. Противник замер, полусогнувшись. Облепленное мокрой ярко-красной тканью лицо было неподвижно – прямо на носу выразительно красовалась картинка «плейбоевского» кролика. Руки обхватили ребра, будто парень старался себя обнять, а грудь судорожно вздымалась, пытаясь протолкнуть воздух.
Мурка резко обернулась. Вода рядом кипела, мелькали руки, ноги, хлестали по воде длинные волосы – у Кисоньки дела шли не очень весело. Подскочившая Мурка с размаху пнула противника по голени.
– А-в-в-в! – взвыл тот.
Девочка выдернула сестру из воды.
– Побежали! – разбрызгивая воду, они кинулись к берегу.
На пляже под грибком маячила еще какая-то смутная фигура.
Камни на дне больно ранили босые ноги, вода толкала назад, подбивала под коленки. Сзади снова раздались яростные крики и плеск – кажется, Кисоньку догнали! Мурка, даже не оглянувшись, кубарем выкатилась на берег, рванула к грибку, где они оставили вещи. Та самая неопределенная фигура держала в руках белый целлофановый пакет с вещами девчонок! И это когда Мурке так нужно полотенце!
– Ки-и-й-я! – Девчонка прыгнула так, что сам Джеки Чан бы одобрил, и шарахнула похитителя ногой в грудь! Тот сдавленно хрюкнул… и отлетел назад, врезавшись спиной в железный столб грибка. Загудело. Незнакомец ляпнулся раздавленной лягушкой.
– Ой-ой! Ой-ей-ей! – катаясь по песку, вопил он. – Ой-ой!
Мурка хищно кинулась к отлетевшему пакету. И с полотенцем в руках бросилась обратно к Кисоньке. В ленивом ночном прибое кипела драка. Бешено сверкая уцелевшим глазом, противник снова навалился на сестру всей тяжестью – ноги у Кисоньки подогнулись, она упала, разбивая коленки о прибрежные камни.
Мурка вломилась в воду, на бегу разворачивая полотенце…
– Вытереть меня хочешь, телка? – прохрипел парень с опухшим глазом, наматывая на кулак длинные Кисонькины волосы и отгибая ей голову назад.
– Сейчас ты у нас сам… усохнешь, – пообещала Мурка, швыряя полотенце в море. Тяжелая махровая ткань плюхнулась в воду рядом с Кисонькой. Девочка выгнулась дугой… и подцепила полотенце кончиками пальцев. Хлюп! Проливая потоки соленой воды, полотенце взвилось в воздух и словно само скрутилось в тугой жгут!
Бац! Тяжелое, как дубина, мокрое полотенце врезало противнику по уху!
«Не знаю, чем все кончится, но с глазками и ушками у ребят точно будут проблемы!» – пронеслось в голове у Мурки.
Мокрый жгут взвился снова и захлестнулся на шее у парня. Рывок!
– А-а-а! – Мелькнув голыми пятками, Кисонькин
– Сейчас получишь! – пытаясь подняться, прохрипел он.
И стало по слову его! Кисонька Косинская, чемпионка Европы по ката с оружием, перехватила полотенце поудобнее и закрутила роскошную мельницу! Бац! Насквозь пропитанный соленой водой жгут шарахнул нападающего по лицу. Хрясь! На обратке прошелся по ребрам, оставив на коже красный рубец и снова опрокинув противника в воду. Парень хотел вскочить – кончиком полотенца его чиркнуло по глазам. Потом полотенце обвило колени – рывок! Парень рухнул в воду. Стоящая наготове со вторым полотенцем Мурка только поморщилась – лучше ему не вставать! Парень словно услышал – ползком рванул к пляжу, огребя вдогонку жгутом по загривку и ногой в копчик.
– Да они психические! – завопил он. – Мотаем отсюда, пока эти сумасшедшие девки нас не прибили! – И как был на четвереньках, помчался через пляж к выходу.
Сзади послышался плеск – Мурка резко крутанулась, описывая своим полотенцем широкую дугу…
– Я просто иду, – все еще держась за ребра, монотонно, как робот, пробормотал ее недавний противник. Красные плавки по-прежнему красовались у него на голове: он сумел сдвинуть их на затылок, чтоб видеть дорогу, но надеть куда положено уже не хватило сил.
Мурка смущенно шарахнулась назад. Обходя ее по широкой дуге, парень в красных плавках (ну и что, что на голове, все равно ведь в плавках!) доковылял до высаженных вдоль пляжа кустов и скрылся среди зелени.
– Мы вас еще достанем! – сдавленно вякнуло из кустов. – Ненормальные! – И все стихло.
– Люди продолжают меня удивлять, – меланхолично покачивая мокрым жгутом из полотенца, сказала Кисонька. – Мы их побили – и мы ненормальные! А были бы нормальные, они бы побили нас? Мне не нравится такая норма!
Валяющийся под грибочком «похититель полотенец» приподнялся на локтях и завопил вслед своим подельникам:
– Куда? Вернитесь, я же заплатил!
Голос был очень знакомый.
– Кто б сомневался, – тоном усталой покорности протянула Кисонька.
– Я! – возмутилась Мурка. – Я думала, у него в голове хоть какие-то мозги есть. – Она присела на корточки у валяющейся на песке тушки и задушевно спросила: – Мотя, это ты шпану на нас натравил?
– Да! – взвизгнул Соболев, попытался глянуть Мурке в глаза, но его взгляд испуганно метнулся в сторону. – Я с балкона видел, как вы из пансионата смотались, и за вами пошел! Ты не имела права так разговаривать с моей мамой!
– За маму вступился? – протянула Кисонька. – Уважаю, уважаю… – Она выпустила из рук махровый жгут, сжала кулаки и замерла в стойке. – Ну давай, я готова!
Мотя попытался спрятаться за металлическим столбом грибка.
– Я девчонок не бью! – пронзительным фальцетом пискнул он.
Кисонька безнадежно опустила руки:
– Мотя, ты нанял гопников, чтоб они нас побили!
– Это вы их побили! И меня! И маму хотели! Вы хулиганки! Вы… вы не имеете права!
– И снова я удивляюсь людям, – вздохнула Кисонька – ночь и драка как-то провоцировали желание пофилософствовать. – Сперва он пытал нас песнями, потом его мама гонялась за нами на машине, потом притащился за мной в Бердянск, куда его никто не звал, натравил на нас шпану – и мы не имеем права!