Конец времен
Шрифт:
Странно, что именно Велиал привлекает мое внимание. Есть в нем, закованном в цепи, что-то такое. Нечто знакомое.
Я отмахиваюсь от этих мыслей. Должно быть, я настолько вымотана, что уже начинаю бредить.
ГЛАВА 3
Жаворонком меня не назовешь, а сейчас, когда за плечами пара-тройка бессонных ночей, я превратилась в зомби. Мечтаю завалиться на какую-нибудь кушетку и проспать
Но сначала нужно помочь сестре.
Примерно час уходит на то, чтобы ее отмыть. Она вся в свежей и запёкшейся крови Велиала. Если перепуганные сопротивленцы приняли Пейдж за монстра в милом платье в цветочек, то, увидев ее такой, они тотчас похватали бы факелы, затеяв крестьянский флешмоб линчевателей.
Мне страшно тереть ее кожу мочалкой из-за обилия швов и кровоподтеков. В обычной ситуации эта забота легла бы на мамины плечи. Она всегда была поразительно нежной, когда дело касалось Пейдж.
Возможно, подумав о том же, она задает вопрос:
– Где мама?
– С Сопротивлением. Наверное, в лагере.
Я поливаю сестру водой, осторожно протирая мочалкой участки кожи между швами.
– Мы отправились искать тебя, но нас схватили и отвезли в Алькатрас. Правда, сейчас с ней все хорошо. Сопротивление пришло на помощь всем, кто был на острове. Я видела ее на одной из лодок во время побега.
Раны на теле Пейдж выглядят воспаленными, а еще я боюсь, что один из швов разойдется. Я думаю о том, рассасываются ли эти нити или же доктор должен убрать их сам.
Эта мысль напоминает мне о Доке, парне, который оперировал Пейдж. Плевать я хотела на то, в каком положении он оказался. Ни один порядочный человек не стал бы кромсать и увечить детей, превращая их в монстров, жаждущих людской плоти, лишь потому, что так сказал страдающий манией величия ангел по имени Уриил. Глядя на то, как искалечена Пейдж, как жестоко с ней обошлись, я мечтаю о том, как разорву Дока на сотню кусочков.
Тем безумнее, что внутри я лелею крохотную надежду на то, что поможет ей именно он.
Я тяжело вздыхаю и бросаю мочалку в воду. Нет сил и дальше смотреть на выпирающие ребра и заштопанную кожу Пейдж. Чище уже не будет. Я кидаю перепачканную кровью одежду в раковину и прохожу в одну из спален, чтобы подыскать для сестры наряд.
Я принимаюсь шариться в антикварных ящиках, не особо рассчитывая на удачу. Похоже, это место являлось одной из исторических достопримечательностей, а не частным владением. Но ведь кто-то же здесь жил. И, возможно, решил превратить особняк в свой дом.
По крайней мере, одна женщина тут жила, пусть даже совсем недолго. Я перебираю вещи: белая блузка, льняная юбка, стринги, кружевной лиф, пеньюар, укороченная футболка; стрейчевые боксеры, мужские.
В первые дни Нашествия люди вели себя очень забавно. Они бросали свои
В итоге все эти вещи оказались брошенными в автомобилях, на улицах, или, как в моем случае, в комоде дома-музея. Для Пейдж я нахожу длинную безразмерную футболку. Вряд ли мне попадутся детские штаны, так что платье-футболка на первое время сойдет.
Я отношу сестру наверх и оставляю рядом с кроватью ее обувь – на случай, если придется бежать.
Я целую ее в лоб и желаю приятных снов. Она закрывает глаза, напоминания куклу; дыхание выравнивается практически моментально. Должно быть, Пейдж совершенно измотана. Кто знает, когда в последний раз она спала? Кто знает, когда она ела?
Я спускаюсь на первый этаж и застаю Раффи склонившимся над обеденным столом, на котором разложены крылья. Он избавился от маски, и мне приятно снова видеть его лицо.
Раффи приводит в порядок свои крылья. Похоже, он отмывал их от крови. Они лежат на столе, влажные и поникшие. Сломанные перья он выдергивает, невредимые – разглаживает.
– По крайней мере, крылья снова твои, - говорю я ему.
Солнечные блики играют на темной шевелюре Раффи.
Он глубоко вздыхает.
– Мы вернулись к тому, с чего начинали. – Он опускается в деревянное кресло и кажется поникшим. – Я должен найти доктора, – оптимизма в голосе нет.
– В Алькатрасе есть кое-какое оборудование. Хирургические прибамбасы ангелов, я полагаю. Они ведь там вовсю экспериментировали. Может нам что-то из этого пригодиться?
Он поднимает глаза, насыщенно синие, почти черные, и смотрит на меня.
– Вполне. Так или иначе, я все равно бы полетел туда на разведку. Столь тесное соседство с этим островом не позволяет его игнорировать.
– Раффи массирует виски.
Его плечи сковывает бессилие. Пока архангел Уриил инсценирует апокалипсис и лжет ангелам, рассчитывая стать новым Посланником, Раффи застрял на этапе возврата собственных крыльев. До тех пор он никак не может вернуться в свое сообщество и попробовать все исправить.
– Ты должен поспать, - говорю я. – Нам всем не помешает отдохнуть. У меня вот-вот отвалятся ноги. – Я слегка покачнулась – ночь была долгой; поверить не могу, что нам удалось встретить рассвет живыми.
Я жду, что Раффи начнет возражать. Но в ответ он просто кивает, что лишний раз доказывает, насколько нам нужен сон и, может быть, время, чтобы придумать, как разыскать доктора, который ему поможет.
Мы устало плетемся наверх, где расположены две спальни.
У дверей я разворачиваюсь к Раффи.