Конец второй республики

Ализаде Зардушт

Хотя я не был депутатом ВС, в переходную эпоху вступало в силу то, что я называл про себя «приемом отстранения», или же «приемом Аэлита». Помните у Алексея Толстого? Объявление от руки на стене: «Интересующиеся полетом на Марс могут обратиться к инженеру Лосю».

Мои выступления по телевидению сделали мое лицо узнаваемым, пропуском на любое собрание. В конце января 1992 года Араз сообщил, что министр национальной безопасности генерал Ильгусейн Гусейнов пригласил депутатов из Демблока на совещание в здании ВС. Он предложил пойти туда «посмотреть на своих бывших соратников по Фронту». Я согласился, и мы пошли на чуждое мне собрание.

Убеленный сединами старый генерал рассказал о сложной военной и политической ситуации, в которой оказался Азербайджан. Члены Демблока внимательно слушали его. Затем он перешел к конкретике: «Мы, азербайджанские сотрудники бывшего КГБ, имеем друзей и доброжелателей

в Москве. Не все в Москве рады тому, что происходит сейчас в Закавказье. Так вот, от одного очень высокопоставленного московского друга мы получили совершенно конфиденциальную информацию о том, что сейчас разрабатывается план нанесения мощного удара по республике, отторжения Карабаха и восстановления полного контроля бывшего Центра над Азербайджаном. Для этого Москва планирует дестабилизировать ситуацию в Азербайджане, оккупировать руками армян Шушу и ряд районов вокруг Карабаха, после чего совершить переворот в Баку, лишить власть легитимности и затем манипулировать этой властью. Как мне не тяжело говорить об этом, но если верить донесению нашего заслуживающего всяческого доверия источника, миссию разрушения страны и создания условий для оккупации всего Карабаха в Москве планируют возложить на НФА».

Тут последовал взрыв возмущения со стороны фронтистов. Орали Искандер Гамидов, Сульхеддин Акперов, другие беи. Генерал выждал, и когда гнев фронтистов иссяк, спокойно спросил:

— Что вы скажете об этой информации?

Заговорил Тофиг Гасымов:

— Мы выскажем свое мнение, если вы откроете нам этот источник. Насколько он заслуживает доверия?

Генерал Гусейнов отеческим тоном начал разъяснять депутату:

— Тофиг бей, вы образованный человек, излишне говорить, что если мы раскроем вам источник информации, мы лишимся его. А это очень опасно для Азербайджана. Сейчас многие вопросы, более того, судьба Карабаха решается в Москве, и мы крайне нуждаемся в достоверном источнике информации.

Тофиг Гасымов упорно гнул свое:

— Откуда мне знать, что вы говорите правду? Может, дезинформацией об опасности, нависшей над страной, вы хотите связать по рукам и ногам демократическое движение? У меня нет оснований верить вашим словам о достоверности источника, пока я не узнаю его имя и должность.

Генерал Гусейнов растерянно замолчал. Демагогия побеждала здравый смысл. И тут, не сдержавшись, я вмешался в разговор и начал почти кричать на своих вчерашних соратников:

— Да врет он, врет генерал Гусейнов про достоверный источник в Москве! Нет у него никого достоверного источника! Он просто списал всю эту информацию с моей редакционной статьи в «Истиглале». Это я пишу, что вы саботируете создание азербайджанской армии и мешаете защите Карабаха. Это я открыто пишу, что вы готовите переворот, спекулируя на поражениях нации, в которых вы сами и виноваты. Это я пишу, что насильственная смена власти ослабит государство, приведет к потере уважения и легитимности, наконец, к потере Карабаха. Может, я пишу неправду?

Растерянно молчал генерал-лейтенант КГБ Ильгусейн Гусейнов, растерянно молчали члены Демблока. Сульхеддин Акперов встал и сказал, обращаясь к остальным членам Демблока:

— Пойдемте. После этого нам нечего здесь делать.

Их, рвущихся к власти «растиньяков» ничто не могло остановить. Это была особая порода людей, коим были чужды понятия чести и Родины.

4-го февраля 1992-го года я получил приглашение от НФА принять участие в «Общереспубликанском совещании по Карабаху». Странным был выбор места для совещания НФА: здание ВС Азербайджана. Но МШ был в руках фронтистов, Эльмира Кафарова тяжело болела, и НФА считал, что власть достаточно ослабла для того, чтобы с ней не считаться. Когда я вошел в зал, Иса Гамбаров восседал в кресле спикера и вел совещание. Я с ужасом наблюдал за уровнем обсуждения карабахского вопроса на этом «совещании». Вот слово берет небритый субъект в камуфляже. Бравада и оскорбления в адрес армян и азербайджанского президента. На трибуну поднимается сухонький, седой аксакал из Карабаха. Минут 20 он говорит о своем эпохальном труде, где окончательно и бесповоротно доказывается, что армян в Карабахе не было до того времени, пока русские цари не завезли их из Оттоманской империи и Персии единственно с целью создать кордон против тюрко-мусульманского мира. Едва уговорили аксакала сойти, как на трибуну влез поэт-краснобай и начал клеймить врага огненными строками. Публика в восторге. Попросив слово у Исы, я кратко объяснил причину наших неудач в Карабахе отсутствием единого командования. Малочисленные армянские отряды, благодаря единому командованию создавали решающее численное и огневое превосходство при атаке на отдельные азербайджанские села, в то время как более многочисленные наши отряды без единого

командования были обречены издали наблюдать за агонией сжигаемых и депортируемых сел. Я предложил подчинить единому командованию все вооруженные отряды, находящиеся в ведении министерств обороны, внутренних дел и безопасности, НФА, глав исполнительной власти. Иса жестко прервал меня, напомнив, что мои десять минут по регламенту истекли. После меня слово взял депутат генерал Тимошенко, который поддержал меня, но Иса умело перенаправил ход обсуждения и предоставил слово очередному хулителю армян и Муталлибова.

Наблюдая за действиями лидеров Народного Фронта, я задавал себе вопрос: они или дураки, или вражеские агенты. Третьего варианта быть не могло.

3. Свержение президента Муталлибова

Руководство РФ требовало от лидеров СНГ создания единого командования вооруженных сил государств-членов СНГ. Муталлибов понимал необходимость такой структуры для полноценного строительства Национальной Армии, но боялся гнева НФА, который непрерывно обвинял президента в предательстве «идеалов независимости».

18-го февраля 1992-го года Меджлис НФА издал в газете «Азадлыг» решение за подписью председателя Меджлиса НФА Арифа Гаджиева. НФА предлагал Муталлибову добровольно уйти в отставку. Только в этом случае НФА гарантировал ему и его семье безопасность и возможность покинуть страну, если он этого пожелает. В противном случае НФА угрожал применить силу и не остановиться перед кровопролитием. Естественно, НФА, как всегда, вещал от имени азербайджанского народа.

Российские солдаты, которых офицеры и сержанты армянской национальности, загодя переведенные в 366-й полк накануне распада СССР, заставляли воевать против мирных азербайджанских граждан, стали дезертировать из полка и просить власти Азербайджана помочь им вернуться в Россию. По их рассказам, почти каждую ночь армяне — офицеры и сержанты выводили бронетехнику с закрашенными номерами для обеспечения боевой поддержки действий армянских боевиков, нападавших на азербайджанские села. Российских солдат, отказывавшихся выполнять приказы, жестоко наказывали. Нескольких таких солдат показали по телевидению Баку и обеспечили им безопасный выезд в Москву, где их передали правоохранительным органам. Президент Муталлибов, который боялся личных встреч с вечно пьяным и хамоватым Ельциным, вызвал к себе утром 25-го февраля Араза Ализаде и попросил, во-первых, переговорить с прибывшим в Баку генералом Борисом Громовым о разделе имущества бывшей Советской Армии, во-вторых, вылететь в Москву и попросить Ельцина вывести полк карателей из Карабаха. Араз взглянул на большую группу руководителей страны, распивающих чай вокруг большого стола в кабинете президента страны:

— Что эти люди делают здесь? — спросил он Муталлибова.

— А у нас, у друзей, есть традиция вот так, без всякого повода, собираться раз в неделю, посидеть, поговорить о том о сем за чашкой чая.

— Аяз Ниязович, а вы знаете о решении Меджлиса НФА о вашем свержении?

— Какое решение? Какое свержение? Нет, ничего не знаю. Ильгусейн, будьте добры, подойдите сюда. Вот Араз говорит, что НФА принял решение свергнуть меня. Что вы об этом думаете? И почему об этом узнаю от Араза?

Старый чекист расплылся в улыбке:

— Беспокоить вас такими пустяками я счел ненужным. Это все блеф, трескотня. Да и половина всех этих ребят, что орут там — мои, работают на меня.

И тут Араза прорвало:

— Аяз Ниязович, все эти ничтожества, которых вы здесь собрали, завтра же вас предадут. Чего вы спите? Вас свергают, а вы спите!

— Араз, кто же меня свергает,? — добродушно спросил президент.

— Вас свергает НФА.

— НФА? — иронически переспросил Муталлибов. Потом он демонстративно щелчком сбил с плеча своего пиджака воображаемую пылинку и спокойно добавил — Вот НФА…

Араз договорился с Борисом Громовым, утряс какие-то вопросы, и, имея на руке мандат от президента Муталлибова, вылетел в Москву. Там по одному ему известному еще со времен демократического движения каналам вышел на президента РФ и встретился с ним в 18.00 вечером 25-го февраля 1992-го года. Араз изложил ситуацию и просьбу Муталлибова. Ельцин хмуро его выслушал, позвонил министру обороны маршалу Шапошникову и спросил его, правда ли, что российские солдаты вместе с армянскими боевиками сжигают азербайджанские села в Карабахе, убивают мирных граждан? Шапошников ответил, что все это — ложь и клевета. Тогда Араз попросил Ельцина перепроверить информацию у председателя КГБ генерала Баранникова, который до того работал заместителем министра внутренних дел Азербайджана. Тот подтвердил, что все сказанное Аразом правда, что есть дезертиры из полка, которые выступали по республиканскому телевидению. Ельцин выслушал Баранникова и сердито сказал: