Конец здравого смысла

Шишко Анатолий Валерианович

Англичанин выбегал из кафе, куда он заходил посидеть, и говорил себе: "завтра".

О, шесть франков нужно беречь!

Желанное "завтра" растворялось в обычном "сегодня" и уже наматывалось на катушку голодных дней. Марч сосал пустую трубку и удивлялся.

В миллионном Париже, где каждый этаж утопал в полных съестных витринах, для него не было куска мяса.

Он видел, как проклятые призраки ели фантастические булки, пили разноцветные жидкости и шелестели кредитками.

И,

наконец,- это пришлось на 20 июня,- Марч не выдержал. Когда он принял решение и встал со скамейки, то почувствовал, что от голода тело стало невесомым, а ноги разлетались, как перья.

В первом же баре, за липким столиком, Марч убедился, что картофель существует не только в мозгу, а бифштекс взволновал его сочной реальностью.

Когда подали кофе, Марч осторожно отхлебнул и прислушался, как жгучая змейка разлилась теплотой в груди.

Второй глоток одурманил его.

Грязные стены бара поползли в розовой кашице тумана, трубка задышала голубой струей, и Марч тихонько рассмеялся от блаженства.

"Лавузен,- вспомнил он,- а почему бы нет? Это любопытно!"

– Получите!
– скомандовал Марч и, покачиваясь как пьяный, вышел из кафе.

* * *

В дверь постучали.

– Войдите!

Марч остановился. Лавузен спиною к гостю шнуровал ботинки.

– Может быть, вы заняты, мсье Лавузен?

– Нет,- Француз упорно не поворачивался к Марчу.

– Простите, но вы могли меня забыть. В тот...

– Помню, садитесь,- оборвал Лавузен, с пыхтеньем принимаясь за второй ботинок.

Марч взялся за спинку стула.

– У вас странная мебель, она рассыпается при легком прикосновении.

– Возможно. Когда путешествуешь, мало обращаешь внимания на условия. У себя в Англии я приму вас в соответствующей моему королевскому званию обстановке.

– А скажите, мсье Лавузен, когда это с вами началось, то есть виноват, я хочу спросить, не страдали ли ваши родители...

– Прошу соблюдать этикет,- пробурчал Лавузен,- и по возможности меньше странных выражений, сэр!

Молодой человек вынул портсигар.

– Могу предложить вашему... высочеству?

– Благодарю вас,- обернулся Лавузен.

Марч, бросив портсигар, схватился за голову и замер, открыв рот.

Гладко выбритое, слегка скептическое лицо смотрело на него: глаза незнакомца щурились. Левой рукой он спокойно приглаживал английский пробор.

– Ваше смущение понятно, сэр,- пожимая плечами, медленно уронил неизвестный.

– Виноват. Я хотел видеть художника Анри Лавузена и мне показалось, что я слышал его голос,- Марч проглотил слюну, не спуская глаз с лица незнакомца.

– Да, я его спрятал, как вы изволили остроумно выразиться, в самом себе, сэр!

Марч прислушался.

Знакомый,

слегка сиповатый голос Лавузена принадлежал молодому человеку с пробором.

– Но, сэр, я прямо теряюсь...- Марч облизал сухие губы.- Черт вас возьми, не прикасайтесь ко мне, или я сорву с вас маску!

– Попробуйте,- незнакомец взял руку англичанина и ногтем провел от своего лба до подбородка.

– Настоящее тело,- прошептал Марч, не отрывая напряженного взгляда от знакомых серых глаз.

– Патентованная человеческая кожа,- подхватил незнакомец.

– Вижу, чувствую. Но, что это значит, сэр?

Человек пожал плечами:

– Мне надоело быть Лавузеном. Я перевоплотился. Вот и все.

– Это бессмыслица!
– уже неуверенно прошептал Марч.

– С точки зрения здравого смысла,- загадочно улыбнулся человек с пробором,- да. А если смотреть так, что жизнь - это плакат и все краски вселенной к твоим услугам - выходит проще. Наука, Суаттон, наука!

– Значит, вы Лавузен?

Художник поклонился.

– Но, сэр, этого не может быть!
– взметнулся Марч.

– Послушай, дорогой. Твое лицо напоминает мне сомневающегося идиота, каких так много в эпоху гениальных открытий человечества,- примирительно заметил Лавузен.- Я просто доказал, что ты не прав и должен будешь взять обратно свои слова о моем сумасшествии.

– Конечно. Я извиняюсь, готов признать себя щенком, хотя бы для того, чтобы всю жизнь следовать за вами, мсье Лавузен, если вас так можно назвать.

Художник строго посмотрел на него.

– Разумеется, для тебя я Лавузен... Для других... Дай руку, Марч. Мне кажется, что мы будем друзьями.

– Англо-французский союз,- с полуулыбкой ответил Марч.

Лавузен поморщился.

– Соблюдайте здравый смысл, прошу вас!

– Мм... Это будет похоже на жульничество. Просто деловой союз.

– Но как вам это удалось? Мсье Лавузен, сознайтесь теперь, что это шутка.

– Ты непоправимо глуп, Марч. Рассказывать слишком долго. Препараты, химия, сплавы, кожа каких-то животных - целая мастерская. Я ничего не помню. Это был какой-то транс. Кроме того, я больше следил за этим человеком, чем за его работой.

– Лавузен, вы говорите, что наука это мастерская безумия?

– Может быть. Я пошел дальше. Мне хочется проверить одну упорную формулу англичанина - здравый смысл,- вот зачем понадобилось это перевоплощение.

– И вы никогда не будете прежним Лавузеном?

– Никогда. Но довольно болтовни! За дело, Марч, или....- художник указал на дверь,- вы свободны!

Несколько минут Марч колебался.

– За дело, мсье Лавузен, я не знаю, чего вы хотите, но я ваш. Сходят с ума один раз, и теперь мне уже все равно.