Конечная остановка
Шрифт:
========== Глава I ==========
Ноги ступили в осеннюю слякоть: жёлтые листья под ногами жалобно хрустели, вокруг стоял утренний туман, холодный ветер пробирался сквозь утеплённый осенний плащ, а в нос ударял резкий запах бензина и выхлопных газов. Обожаю свой город.
Я плёлся в сторону ближайшего универмага — нужно было купить еды. Финансы фрилансера всегда зависят от удачи, однако эта госпожа заглядывает ко мне крайне редко. Так что поесть нормально у меня вряд ли выйдет.
Мимо проезжают машины: дорогие, отполированные до блеска и с блатными номерами. Мне даже на
Механические двери магазина отворились передо мной, и в лицо ударил тёплый воздух, в уши залилась приторно-радостная мелодия. Грязные ботинки зашлёпали по не менее грязному кафелю. У кассы снова слышалась ругань, каждый день одно и то же. На этот раз какой-то поседевший и обросший дедок пытался украсть бутылку «Столичной».
Я схватил первую попавшуюся корзину и двинулся к прилавку с дешёвой корейской лапшой, взяв оттуда две пачки этой отравы, я перевёл взгляд на полки с молочной продукцией: пёстрые этикетки и высокие цены. Как обычно.
Кинув в корзину самое дешёвое молоко, которое отдавало привкусом хлорки, я повернулся и хотел идти на кассу, как вдруг моё внимание привлекла странная девочка. Она была мало того, что одета не по погоде, так ещё и не по эпохе: лёгкая белоснежная рубашка, красный галстук и пионерские значки, фиолетовые волосы, заплетены в два хвостика, на ноги натянуты голубоватые чешки, белые гольфы, а также на ней была синевато-серая юбка до колен.
Стоило мне моргнуть, как таинственная пионерка исчезла. По дороге на кассу я заглянул в отдел хлебобулочных изделий. Пуская слюни на сдобные булки и заварные пирожные, я почувствовал, что кто-то встал рядом со мной. Снова та девочка.
Она застенчиво мне улыбнулась и, толкнув в плечо, протянула пачку печенья «Юбилейное». Для меня, это стало шоком, внимания женского пола я не получал со времён девятого класса.
— Сём, печенье будешь? — Спросила она высоким голоском.
— Простите?
— Сёма, — будто не слыша меня, повторила девочка. — Печеньку хочешь?
— Кто вы? — Опешил я. — Откуда вы меня знаете?
— Семён! — Голос её стал раздражённым. — Ты меня слышишь?
— Да отстаньте от меня!
Я направился к выходу, но окружение понемногу начало расплываться, звуки стали менее отчётливыми, чувства притупились. Я открыл глаза…
***
На этом острове нас никто не достанет: ни вожатая, ни пионеры, ни кто-либо ещё. Этот остров только наш: красная сладкая земляника, пышная растительность и многовековые деревья — это был рай.
Лена улыбалась мне и протягивала всё то же «Юбилейное», что и во сне. Как же я был счастлив, что снова здесь, снова в лагере. Тут я начал чувствовать себя человеком — стал кем-то более значимым.
После нашего приключения в таинственных окрестностях НИИ прошло уже шесть дней, а ведь ещё только начало смены, впереди целый месяц! Месяц с Леной. В лагере всё шло своим чередом: линейки, дежурства, концерты и собрания.
Многие пионеры начали проявлять нехилый интерес к нам — часто подлавливали где-нибудь в столовой и начинали наперебой расспрашивать о том, где мы пропадали. Но в ответ получали лишь скромное:
Никто не знал ни о дневниках, ни о картах, принесённых из нашего путешествия. Правда, отец Лены, может, и догадывался о чём-то, но бывал в лагере слишком редко, чтобы допросить нас с пристрастием, со всеми методами настоящего КГБ.
Словом, об отце Лены — Александр Евгеньевич появлялся в лагере два раза в неделю и всегда приносил с собой какие-нибудь подарки, причём весьма дефицитные для этого времени. В последний раз, он привёз труднодоступный в Советском Союзе альбом группы «Beatles» — «Let it Be».
Мои отношения с угрюмым чекистом не ладились, он то и дело старался меня унизить при Лене, подколоть, ударить, или задеть за больное. Но вот с Ольгой Дмитриевной был обходителен и внимателен, таскал ей молочный шоколад и фиалки.
«Может, мне тоже начать его подкалывать? — Пролетела в голове мысль. — Нет, тогда он мне точно шею свернёт».
Что касается остальных моих знакомых, так они с неохотой вспоминали о прошедшем. Алиса вернулась в своё привычное состояние: разыгрывала всех вместе с Ульянкой, отжигала метал в свободные часы и курила за домиком, пока Ольги Дмитриевны не было рядом. Хотя, сказать честно, в её взглядах я часто что-то улавливал, но сказать, что это я не готов.
Электроник пропадал в библиотеке, причём Женя была не против. Иногда мне становилось интересно, чем же они там занимаются, но Жужа постоянно закрывала окна и двери так, что пройти в здание было невозможно.
А вот Мику заменила Электроника в кружке кибернетиков. Каждое утро, она таскала Шурику пирожки, компот или конфеты и подолгу засиживалась с ним. Ничего сверхъестественного они там не делали. По большей части японка доставала парня вопросами по типу: «А что это за штуковина?», «А для чего она нужна?» или «А как это работает?», «Можно потрогать?».
В общем, как я и сказал: жизнь шла своим чередом, было в ней и плохого и хорошего понемногу. Хорошего, к счастью, было больше, но без плохого стало бы скучно. Вот и сейчас, мы сидим вместе с Леной в тени раскидистого дерева и зачитываем до корки принесённый мной дневник.
Кажется, я немного утомился и, не заметив этого, задремал, но Лена вывела меня из сна и старалась запихнуть сухое печенье в мой рот, при этом глупо улыбаясь.
— Ешь! Ешь, давай, — она засмеялась. — Открывай ротик, сейчас влетит самолётик!
— Лена, — я нахмурился. — Что ты делаешь?
— Ты сегодня даже на завтрак не сходил, — она убрала руку. — Должна же я о тебе заботиться.
— Ну, поесть-то я и сам могу.
— Да? — Лена обняла меня. — То есть самолётика не будет?
— Нет, — коротко ответил я и прижал девочку к себе.
Я снова уставился в книгу: даты-даты, сухие научные слова, описание житейских ситуаций, какие-то списки. Ничего интересного, нет ничего, что помогло бы мне найти ответы.
«7 Мая 1948 года. Аппаратура фиксирует странные сигналы, исходящие со стороны небольшого села на востоке, такое ощущение, будто кто-то шлёт в нашу сторону помехи или старается отрезать нас от внешнего мира. Отправил этого бестолкового чекиста туда, пускай разберётся».