Конечно, это не любовь
Шрифт:
В один из дней Джон и Мэри вручили Шерлоку дочь и попросили присмотреть за ней пару часов, а сами ушли спать в бывшую комнату Джона. Роззи уже умела сидеть, и теперь осваивала весьма полезный навык — бросание предметов. К сожалению, бросая игрушку на пол, она тут же заливалась плачем, и Шерлок был вынужден вставать из-за стола, отвлекаться от работы и возвращать ей снаряд.
Попытки объяснить ей, что бросание вещи и желание ею пользоваться противоречат друг другу, ни к чему не приводили. Роззи внимательно слышала, издавала звук, выражающий согласие («Ы-ы»)…
— Когда же ты уже усвоишь этот урок, а, Ватсон? — спросил он устало и из вредности не стал отдавать игрушку. Роззи, пораженная изменившимся алгоритмом, сосредоточенно наклонила голову на бок. Шерлок подозревал, что она думает, стоит ли ей зареветь и приведет ли это к нужному результату.
— Никогда, — раздался от двери веселый голос. Шерлок поднял глаза и уточнил:
— Почему ты так думаешь?
Гермиона вошла в комнату, притворила за собой дверь и ответила:
— Знаю. Человек сначала бросает вещь или человека, а потом начинает реветь, что ему это было нужно.
— С этой стороны я на вопрос не смотрел, — заметил Шерлок и отвернулся к Роззи. Они с Гермионой не виделись больше полугода, если не считать ее короткого визита в феврале и сообщения о том, что Мориарти-Лестрейндж гарантированно и однозначно мертв, а потому его возвращение — чей-то ловкий трюк.
Шерлок не мог точно сказать, почему перестал заходить к ней домой — у нее не появилось очередного поклонника-идиота, не изменился интерьер, и горячий шоколад она делала все такой же вкусный. Но он намеренно, оправдываясь занятостью, избегал с ней встречи.
Роззи, раздраженная тем, что на нее перестали обращать внимание, покраснела и заорала. Гермиона легко опустилась на колени перед детским стульчиком. Роззи смолкла и ткнула пальцем Гермиону в нос, сопроводив это действие осмысленным: «Ы-ы».
— Ее зовут Роззи, да? — спросила Гермиона со странной интонацией в голосе.
— Да, — ответил Шерлок и отошел к столу, — дурацкий выбор.
— Когда у них родится мальчик, они наверняка назовут его Шерлоком, — хмыкнула Гермиона, — но, поверь, ни один родитель в здравом уме не даст этого имени девочке.
— Меня это не интересует, — дернул плечом Шерлок. Раз уж Гермиона пришла, она вполне может взять на себя роль няньки.
— Интересует. Иначе ты бы не ругался на имя. Дочь Рона, кстати, тоже зовут Роззи.
— Что свидетельствует о слабой фантазии.
Роззи опять сказала свое «Ы-ы» и, похоже, собралась зареветь, но Гермиона достала волшебную палочку, сделала сложное движение и произнесла:
— Авис.
Из кончика палочки одна за другой вылетели четыре ярко-золотых светящихся птички. Они защебетали и окружили Роззи. Шерлок, который собирался вернуться к е-мейлу от Майкрофта с просьбой найти пропавшего агента американской разведки, так и не взглянул на монитор. Он привык к тому, что волшебство — это часть жизни Гермионы, к тому, что оно удобно и функционально. Но забыл, что оно иногда завораживает.
— Хороший способ, — произнес он,
— Лили, моя крестница, их обожает до сих пор. А вот Ала и Джеймса таким не возьмешь, — она хмыкнула и отошла от Роззи. Та была слишком занята попытками поймать птичек, чтобы плакать и привлекать к себе внимание.
Шерлок кивнул и все-таки взглянул на е-мейл, прочел его дважды, а потом спросил:
— Что-то случилось?
— Вообще-то, — Гермиона вздохнула, и Шерлок тут же отвлекся от е-мейла, чувствуя, что его ожидает более интересное дело, — случилось. Только не могу понять — что.
Роззи переспросила:
— Ы-ы?
Примечание:
* — позволю себе предположить действие амфетамина. Потому что поведение Шерлока в начале первой серии четвертого сезона… Даже для него — перебор.
** — здесь и далее "Мохнатое сердце чародея" из "Сказок барда Бидля" Дж. Роулинг в вольном переводе и вольном пересказе
Конечно, это не любовь. Глава 40.1
Гермиона первой вынырнула из Омута памяти, за ней последовали остальные — главы отделов ДМП, люди, которые отвечали за безопасность волшебной Британии.
— Что скажете? — спросила она мрачно.
А что они, собственно, могли сказать? Для них, как и для Гермионы было очевидно, что видеозапись, напугавшая магглов — просто подделка. Лестрейндж был мертв, абсолютно и бесповоротно. Его труп еще три года назад осмотрели специалисты из Мунго — ошибки быть не могло.
Первой мыслью, появившейся у Гермионы при просмотре записи, было: «Майкрофт!». Он ведь обещал разработать более удачный план спасения Шерлока, и у него были возможности для того, чтобы распространить видео по всей стране. Однако он решительно заверил ее, что не имеет к этому никакого отношения.
— Я думал над подобным планом, — признался он, когда Гермиона уже собралась аппарировать обратно в Министерство, — но счел его слишком безумным.
Гермиона остановилась на половине поворота и потянулась себя за прядь волос — слова Майкрофта натолкнули ее на любопытную мысль. Она попыталась сформулировать ее, но Майкрофт сделал это быстрее:
— Мы подозревали, что это — ход Мориарти, но теперь, видя, что ты заподозрила меня, я начинаю думать, что это мог быть не враг Шерлока, а… доброжелатель.
— Майкрофт, — произнесла Гермиона в глубокой задумчивости, — чтобы устроить подобное, нужно обладать очень большими ресурсами. Я не знаток маггловских технологий, но едва ли парень с улицы может получить контроль над всем телевиденьем страны.
Майкрофт побарабанил пальцами по столу.
— Это мог бы сделать я. Но я этого не делал. Мой план был более… изящным.
— Я бы тоже, пожалуй, могла бы это сделать. Видео простое, больше похоже на живую фотографию. Несколько заклятий позволили бы мне получить контроль над нужными людьми и запустить картинку в эфир. Но я, — она хмыкнула, — тоже этого не делала.