Конфайнмент
Шрифт:
— А сторож не засечёт? — поинтересовался Витёк, когда машина выкатилась из гаража, а Щерба пошёл закрывать ворота.
— Сторож сейчас бухой в дупель, — хохотнул Лысый. — После моей наливки дрыхнуть будет до самого вечера.
Он не ошибся. На выезде из гаражного кооператива их, действительно, никто не остановил.
— Эх, хорошо иметь такую крышу, как шеф! — ухмыльнулся сидящий на заднем сиденье Щерба.
— Не зарекайся, — буркнул
— А ты раньше времени не кипишуй. Всё будет в ёлочку, вот увидишь…
Лысый нажал на газ.
Басовито урча, «Волга» вырулила на проезжую часть и понеслась по дороге. До первой контрольной точки надо было проехать около трёх километров…
— Стой, тормози, — скомандовал Витёк через четыре минуты, заметив стоящую на обочине девушку в длинном светлом пальто.
— Сам вижу, не слепой, — дёрнул плечом Лысый.
Автомобиль плавно затормозил и остановился строго напротив дамы.
Хлопнула дверца.
— Сейчас на Бестужевскую, потом в Ольгино, — девица вынула из сумочки бумажный клочок и показала водителю. — Вот адрес. Запомнил?
— Запомнил.
— Поехали…
До нужного дома они добрались за двадцать минут.
«Волга» остановилась. Лысый заглушил двигатель.
Клиента ждали почти четверть часа.
— Вот он, — сообщила девушка, когда из подъезда на улицу вышел интеллигентного вида мужчина в шляпе и тёмном плаще. — Всем приготовиться. Работаем прежнюю схему.
Выбравшись из машины, она двинулась наперерез обладателю шляпы. Сзади на удалении десятка шагов её сопровождали Витёк и Щерба.
— Товарищ Собчак? — девушка перегородила дорогу «интеллигенту».
— Да. Что вы хотели? — невольно притормозил тот.
— Старший лейтенант Кислицына, Комитет Государственной Безопасности, — показала удостоверение Лена. — Вам надо проехать с нами.
— С вами? Но у меня же в два часа лекция!
— Не беспокойтесь. Успеете. Мы довезём.
— Ну… хорошо. Только, пожалуйста, постарайтесь не опоздать.
— Не опоздаем. Тут, в общем, недалеко…
Третья контрольная точка располагалась в северо-западном пригороде, рядом с посёлком Ольгино. Поездка заняла менее получаса. Выехав из города, «Волга» на скорости пронеслась по Приморскому шоссе и через пять километров свернула к дачным домам, в сторону лесного массива.
— Здесь, — проговорила девушка, когда машина проехала ещё
— Что я должен сделать? — без всякой опаски поинтересовался сидящий сзади Собчак.
— Ничего особенного, Анатолий Александрович. Мы сейчас пройдём в одно место, и вы там кое-что засвидетельствуете.
— Вы меня прямо заинтриговали, — усмехнулся будущий питерский мэр. — Я хотя и юрист, но в таких необычных следственных экспериментах ещё не участвовал.
— Всё когда-то бывает впервые, — пожала плечами Лена…
По лесу они прошли всего сотню метров. Впереди — «старший лейтенант» Кислицына, следом Собчак, за ними Витёк и Щерба. Лысый остался возле машины.
— Пожалуй, что хватит, — проговорила Лена, останавливаясь возле высокой сосны и вынимая из сумочки пистолет.
На этот раз она решила обойтись без зачитывания приговора. Просто развернулась и молча выпустила четыре пули в ничего не подозревающего доцента юридического факультета. Собчак рухнул на землю. На его лице застыло безмерное удивление.
Лена выщелкнула магазин, убрала пистолет и, ничего никому не объясняя, направилась по едва заметной тропинке в сторону станции.
Витёк и Щерба растерянно переглянулись.
— Ленк! Ты куда?
— В город.
— Давай до метро довезём!
— Сама доберусь, — бросила, не оборачиваясь, девушка.
Витёк проводил её взглядом, после чего сплюнул и злобно выругался.
Щерба сделал вид, что не слышал…
Лена остановилась, когда до станции оставалось метров пятьсот. В горле стоял комок, голову и желудок мутило. С трудом сдерживая подступающую тошноту, девушка прислонилась к стволу какого-то дерева и дрожащими пальцами вытащила из сумки блистер с таблетками. Степан Миронович говорил: можно принимать не больше двух в день. Одну она выпила рано утром. Теперь, выходит, вторая.
Поездка в машине далась нелегко.
В «Волге» укачивало даже сильнее, чем в самолёте.
Ощущение отвратительное, но — что поделаешь…
Постояв минут пять и дождавшись, когда тошнота и головокружение поутихнут, девушка двинулась дальше. До поезда оставалось четыре часа. Это время требовалось как-то убить. Просто сидеть на вокзале и ждать желания не было. Кафе или ресторан, да и вообще еда вызывали непреодолимое отвращение. Единственное, что могло помочь успокоиться и привести в порядок физиологию — это прогулка по центру, где магазинов и памятников, наверное, даже больше, чем в шумной и вечно куда-то спешащей Москве.