Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству

Нордье Софи

Теперь нужно как можно скорее подобрать себе оруженосца. Выбор Габриэля пал на подвижного и смышленого парня лет двадцати. Он вырос сиротой, а потому многое умел и, не страшась задавать дополнительные вопросы, быстро вникал в круг новых обязанностей. Невысокий Андре не обладал силой Геракла, но, несомненно, был весьма ловким. Поход в Шато-Пелерин станет для него проверкой.

***

Путь колонны военных пролегал вдоль побережья по живописным зеленым холмам с финиковыми рощами. Впереди скакали туркополы, затем шествовала дюжина храмовников во главе с маршалом, за ними — наемные рыцари с оруженосцами, следом — лучники. Замыкал колонну небольшой обоз. Рядом с Габриэлем ехал дружелюбный рыцарь. Его кольчужный капюшон был откинут, и

ветер трепал волосы цвета спелой пшеницы; затаившаяся в короткой бороде улыбка и светлые прищуренные глаза в лучиках глубоких морщин выдавали неунывающего весельчака.

— Нам предстоит провести вместе пару месяцев, поэтому предлагаю познакомиться, — сказал рыцарь. — Меня зовут Рено де Вир, я родом из графства Перш.

— Габриэль д’Эспри, ваш сосед — из сеньории Монфор, — в тон собеседнику весело отрекомендовался шевалье. — Вы давно в Леванте?

— Давненько, третий десяток пошел.

— То есть вы почти туземец?

За непринужденным разговором рыцари не заметили, как закончился день и они подошли к Шато-Пелерин. Увидев замок, Габриэль вспомнил слова маршала, и «ого!» — самое меньшее, что пришло ему на ум при виде этой ошеломляющей мощи. Мыс с замком Пилигримов врезался глубоко в море; неприступные скалы вперемежку с высокими стенами надежно защищали береговую линию. С суши мыс загораживали три огромные башни, соединенные между собой зубчатой стеной, а впереди угрожающе разинул пасть глубокий ров, заполненный морской водой. Высота стены достигала восьми-девяти человеческих ростов. У нее было две линии бойниц, и залп лучников легко мог покрыть стрелами всю эспланаду. И это только первый уровень обороны! Далее возвышалась гигантская стена, раза в два выше первой, с двумя исполинскими башнями, обращенными на юг и на север. Рено де Вир, наблюдавший за тем, как вытягивается лицо его нового знакомого, понимающе улыбался. В первый раз увидев крепость, он испытал такой же почтительный восторг, а потому спешил поделиться с Габриэлем известными ему характеристиками:

— Каждая из внутренних башен размером сто на семьдесят шагов. Блоки, из которых они сложены, во время строительства с трудом тянули два быка. Конюшни находятся в подземных тоннелях, поэтому лошадям не страшны обстрелы и пожары. Да и ров пробит в скальной породе, что полностью исключает возможность подкопа. Если ко всему сказанному добавить наличие внутри двух источников с чистой водой, станет ясно: эту крепость сарацинам никогда не взять! [93]

— Стены стенами, но укрепленный гарнизон никогда не помешает. — Габриэль помнил, как многие крепости Лангедока, казавшиеся неприступными, сдавались упрямцу де Монфору из-за нехватки людей.

93

Отвоевав в 1291 г. Левант, мусульмане так и не взяли крепость Шато-Пелерин. После падения Акры тамплиеры просто покинули замок, прекратив бессмысленную оборону.

— Это вы верно заметили. Тем более что в прошлом тамплиеры получили жестокий урок…

— Расскажите! — попросил шевалье, не скрывая любопытства.

— Думаю, я как раз успею это сделать, — оценив расстояние до ворот замка, произнес де Вир. — Менее полстолетия назад тамплиеры построили грозную крепость Шастеле у брода Иакова на реке Иордан. Тогда усиливалось могущество Салах ад-Дина. Уверен, вы много о нем слышали…

— Скажу больше: дом в Дамаске, где я жил во время плена, находился в нескольких кварталах от могилы этого знаменитого султана.

Рено удовлетворенно кивнул и продолжил рассказ:

— Так вот. Иерусалимское королевство нуждалось в укрепленном замке, который бы контролировал важный брод на караванном пути из Дамаска в Акру. Говорят, строительство неприступного вала из камня и железа с двойной стеной укреплений с первого же дня заставило сарацинского султана

заволноваться. По слухам, он даже предлагал деньги иерусалимскому королю за недостроенный замок. Но Балдуин Четвертый отказался и продолжал возводить эту твердыню. Тогда в конце лета 1179 года Салах ад-Дин стремительным маршем подошел к Шастеле, пока ее не укрепили мощным гарнизоном. В крепости находилось всего с полсотни воинов и строители. Сарацины буквально засыпали защитников стрелами, а после нескольких удачных подкопов смогли обрушить одну стену. Маленький гарнизон был перебит, и меньше чем через неделю после начала штурма крепость пала. Помощь от короля Балдуина не успела подойти за столь короткий срок…

— Теперь понятно, почему, услышав об угрозе, храмовники спешат увеличить число защитников Шато-Пелерин, — подытожил Габриэль.

Они уже пересекли мост и через южные ворота, предназначенные для всадников и повозок, вошли в крепость. Внутри она производила не менее внушительное впечатление.

Замковая церковь напомнила Габриэлю мечеть Купол Скалы в Иерусалиме. Долгое время лишенный возможности молиться Господу в христианском храме, шевалье старался не пропускать ни одной мессы. Членам Ордена по уставу разрешалось сидеть во время молитв — для экономии сил: в любое мгновение мог раздаться сигнал к бою. Оставаясь незамеченным в тени ниш за их спинами, Габриэль сравнивал, думал, вспоминал. Неясная мысль — стать тамплиером — приобретала все более отчетливые очертания. Шевалье постоянно и повсюду наблюдал за жизнью воинов-монахов. И как-то возле трапезной услышал проницательное замечание:

— Вы сделаете неплохой выбор!

Удивленный Габриэль обернулся, но, вежливо кивнув, брат Мишель тут же исчез в дверях Капитула.

***

Солнце палило немилосердно, и, шумно пыхтя, Рено чертыхался, проклиная обжигающий воздух. Вместе с Габриэлем и оруженосцами они направлялись в разведывательный дозор. По телу струился пот, и нательная рубаха и подкольчужник под хауберком промокли насквозь. Еще перед выездом д’Эспри обмотал шлем тканью, чтобы не задохнуться в этом раскаленном котелке.

— Ловко у вас получается. Доводилось скручивать чалму? — не удержался от вопроса де Вир, наблюдая за тем, как легко Габриэль наматывает ткань.

— Не раз приходилось за этим наблюдать. — Габриэль стушевался: было бы глупо попасться на такой мелочи. — Я семь лет провел в плену.

— Расскажете?

— Конечно! — И д’Эспри повторил во время пути свою полуправдивую историю. — Теперь ваша очередь поделиться прошлым, — произнес он наконец.

— С удовольствием, но позже, вечером. У меня пересохло во рту, и язык почти не шевелится, да и мысли расплавились…

Миновав поселение крестьян и ремесленников, обслуживающих замок, рыцари отъехали на день пути юго-восточнее крепости, где следующие двое суток им предстояло вести наблюдение. Надежно спрятав коней в зарослях высокого кустарника, рыцари устроились в расщелине скалы, откуда равнинная местность просматривалась на несколько лье. Оруженосцы, расседлав и накормив лошадей, помчались к журчащему неподалеку источнику. Набрав полные кожаные ведра, Андре и Этьен вдоволь напоили животных и наполнили фляги своих сеньоров.

Наблюдение продолжалось недолго — солнце, улизнув за горизонт, уступило место темной южной ночи. Огонь из осторожности не разжигали и на ужин довольствовались куском вяленого мяса и сухой лепешкой. Подкрепившись, оруженосцы улеглись спать. А Рено исполнил свое обещание:

— В Левант я прибыл с отцом в составе войска Симона де Монфора. Я был тогда совсем юным, мне едва исполнилось восемнадцать. Как видите, я невысок, но довольно крепок, и мечом владею превосходно. Жизнь воина сразу же пришлась мне по душе. Мой веселый нрав покорял девчонок, и почти в каждом поселении, где мы квартировали, осталось разбитое сердечко. Но Бог шельму метит. Пришло время, когда я сам безумно влюбился. В красавицу пуленку. Вам, наверное, приходилось видеть девиц от смешанных браков?