Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени

Баренберг Александр

Тем временем индейцев араваков на побережье сменили племена карибов. Внешне они выглядели, на мой неискушенный взгляд, точно так же, а языковые различия нас не интересовали, однако поведение их стало заметно более агрессивным. Да, на них еще Колумб жаловался. Поэтому начались первые настоящие столкновения. Правда, причинить нам серьезный урон своими стрелами с костяными и каменными наконечниками и такими же копьями они не могли. По крайней мере, если не нападали внезапно. Но мы им такого не позволяли, соблюдая все возможные меры предосторожности. Однако пришлось изменить тактику – пока индейские мужчины героически обороняли поселение, женщины пытались улизнуть в лес. А нас это категорически не устраивало, так как именно

на них была навешана наша главная добыча. Поэтому приходилось разделяться, заранее отправляя часть отряда в «засаду» с другой стороны. Но иногда им все равно удавалось сбежать.

Далеко не у каждого поселения разгорался бой, иногда удавалось договориться миром, однако количество добычи тут было слишком мало, а «ловительные» операции отнимали слишком много времени и, несмотря на все меры, уже привели к первым потерям с нашей стороны. На войне, случается, убивают, даже если с твоей стороны все мыслимые преимущества. Поэтому я решил сократить здесь количество стоянок, в попытке побыстрее достичь расположенных севернее более многообещающих остатков древних государств майя.

Первого такого городка достигли на территории будущего Гондураса. Видневшийся в устье небольшой реки, он издалека производил впечатление брошенного. Стоявшие на некотором возвышении каменные дома были почти полностью разрушены, одиноко торчали лишь бесформенные куски стен. Немногим лучше выглядел типичный майянский храм в виде ступенчатой пирамиды, построенный из блоков известняка и расположенный чуть поодаль. Лишь высадившись и совершив бросок до города, обнаружили с другой стороны поселения жилые глинобитные лачуги. Видимо, река обмелела или изменила свое русло, и люди последовали за ней, бросив старые постройки, оказавшиеся слишком далеко от воды. Однако храм оказался обитаем. Войдя под его полуразрушенные, расписанные еле различимыми уже фресками своды, наткнулись на группу священников в традиционном майянском одеянии, с трепетным ужасом взирающих на нас. Вначале я подумал, что они просто испугались вдруг ввалившуюся в помещение вооруженную толпу, однако те внезапно попадали ниц и стали молиться. Значит, рассказы про ожидание пришествия белокожего бога Кукулькана не были преувеличены позднейшими исследователями? Это приятно.

По крайней мере, жрецы и не думали сопротивляться. С помощью крох языка майя, имевшихся в моем распоряжении, удалось наладить кое-какой внятный контакт. По крайней мере, до жрецов, не желавших вначале вообще подниматься с пола, наконец дошло, что слуги бога (мы то есть) хотят забрать из храма некоторые принадлежащие тому вещи. Тогда они вскочили и повели нас внутрь. Хотя вооруженного конфликта тут вроде бы не предвиделось, однако я принял надлежащие меры предосторожности, выставив охрану на подходах к зданию. После чего, потирая руки от предвкушения, проследовал внутрь. Сейчас поглядим, какие материальные ценности тут поднакопили за последние столетия!

Увиденное, в принципе, оправдало ожидания. Хотя изделия из золота и серебра, как и предупреждали исторические монографии, составляли незначительную часть от всех имеющихся в храме ценностей, тем не менее, золотых предметов мы изъяли не менее, чем на полцентнера. А серебряных гораздо больше. Знатная добыча! Совсем другое дело, что называется! Еще я позаимствовал одну из священных книг. Будет что почитать на досуге, если, конечно, смогу «перетащить» со временем достаточно слов майянского языка. Надо и кого-нибудь из носителей этого самого языка прихватить, чтобы помог разобраться. Ведь большинство литературных памятников майя в нашей истории уничтожили миссионеры.

Жрецы даже и не думали возражать против экспроприаций. Наоборот, пытались сунуть еще и какие-то деревянные дощечки с вырезанными на них и раскрашенными разноцветными красками надписями. Видимо, считали, что этому их богу больше совершенно делать нечего, как читать всякую фигню, сочиненную

его служителями. Но они были крайне настойчивы, и, чтобы не обидеть, пришлось взять дощечку, но только одну. Бог сильно занят, поэтому остальная почта – при следующий оказии!

Еще на радостях жрецы собрались торжественно зарезать извлеченного откуда-то из подвала мальчика с широко раскрытыми от ужаса глазами. Хотя, присмотревшись, становилось ясно, что глаза раскрыты более от удивления, чем от ужаса. Видимо, к мысли о том, что станет священной жертвой, мальчик давно уже привык. Пришлось останавливать уже доставшего с радостной улыбкой бритвенно острый обсидиановый нож жреца. Сообщил ему, что Кукулькан перешел на пищу исключительно растительного происхождения, поэтому пусть теперь кладут на жертвенник только маисовые лепешки. А лучшие семена упомянутого растения, кстати, пусть передадут с нами.

Нельзя сказать, что новость вызвала особый энтузиазм среди служителей храма. Оно и понятно – ломались устои. Однако возразить посланнику бога было немыслимо, и пришлось подчиниться. Или временно сделать вид, но меня это не интересовало. Пусть после нашего отъезда делают что хотят. Но в своем присутствии резать я никого не позволю!

Мальчика отпустили домой. Тот расплакался и не хотел уходить – ведь он вот-вот должен был попасть к самому богу, а его отправляют обратно в нищую лачугу родителей. Тогда решил взять его с нами, чем вызвал у несостоявшейся жертвы бурю радости. Ладно, будет юнгой. Насколько я знаю нашего капитана, мальчик еще не раз пожалеет о том, что не успел встретиться со жреческим ножом!

Тем временем стали выяснять у жрецов, есть ли в городе еще золото. Те сообщили, что многие люди, в основном, конечно, женщины, носят на себе золотые цацки. Тогда мы предложили сообщить всем желающим, что готовы обменять украшения из божественного стекла на золотые. Вкупе с уже проникшими в город слухами о прибытии божественных слуг это вызвало сильный взрыв энтузиазма среди населения, которое, прихватив изделия из желтого металла, массово повалило в храм. Так что пришлось срочно посылать на корабль за очередной порцией стеклянных побрякушек.

Тут же впервые нашли применение заготовленные изделия из бычьего пузыря. Дело в том, что очень многие дамы изъявили недвусмысленное желание пообщаться поближе с белыми людьми из окружения самого Кукулькана. Причем настолько, что готовы были делать это даже публично. Прямо на жертвенных камнях в пирамиде. Тем более что другого применения им уже вроде и не предвиделось. Камням, разумеется, а не дамам.

До публичного массового совокупления на жертвеннике, разумеется, не дошло. В тесном сотрудничестве с также слегка ошарашенными таким поведением своих соплеменниц жрецами выделили отдельные помещения для желающих. И организовали очередь. Я еще раз напомнил своим парням о необходимости предохраняться и, в первый раз жалея немного о том, что взял с собой Анну, поплелся пересчитывать добычу. А она оказалась впечатляющая, жителей в городке обнаружилось неожиданно много, по крайней мере в храм пришли не менее двух тысяч человек. Это только те, у которых имелись драгоценности для обмена.

В итоге к концу дня наши сундучки, учитывая полученное и от жрецов, и от населения, потяжелели на пятьсот килограммов презренного металла, из которых треть составлял желтый. Неплохой навар! Жаль, таких крупных, по меркам пришедшей в упадок цивилизации, городов на побережье вряд ли еще много.

Глава 28

Городов майя вблизи побережья действительно оказалось немного. Однако в каждом задерживались на день-два, и в итоге до северной оконечности полуострова Юкатан добрались только через месяц. Где и встретились с тольтеками. Первый же контакт с ними, в отличие от более миролюбивых майя, закончился вооруженным столкновением. Вернее, с него и начался.