Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени
Шрифт:
Последовал обмен певучими предложениями, затем хозяева опасливо поднялись с земли. Винни-Пух указал на того самого, в куче перьев. Этот человек, по имени Тликоацин, скорее подходящему какому-то медицинскому препарату, действительно оказался правителем города. Причем, насколько я понимал обстановку, авторитарным правителем, демократией тут и не пахло. Так что можно спокойно договариваться с ним, не опасаясь, что соглашения не ратифицирует местный горсовет.
По словам этого самого Тликоацина выходило, что, когда вечером наш корабль появился на горизонте, горожане очень испугались его размеров и необычной формы. Главный жрец храма заявил, что это прибыли слуги темного бога Тескатлипока. Тогда и решили атаковать врага ночью. Но воинов встретили огонь и гром, и они, осознав ошибку, вернулись.
– Еще мы хотим, по случаю вашего прибытия, принести в жертву двенадцать девственниц из лучших семей города! – Тликоацин с довольной улыбкой указал на сгрудившихся чуть в стороне испуганных девушек со связанными руками. Насколько я знал из источников, это было любимое жертвоприношение тольтеков. Девушку из знатной семьи готовили заранее, одаривая от имени бога дорогими одеждами и украшениями, а потом убивали, причем медленно, в несколько приемов, тщательно соблюдая церемониал. Нет, нам такие извращения не подходят, лучше этих девиц того, по назначению… Женим кое-кого из бойцов, кому уж совсем невтерпеж. Тем более что одна краше другой. Заметно, что не крестьянки.
– Хорошо, мы забираем их на корабль! – при этих словах правитель перестал улыбаться и открыл было рот, но меня не интересовало, что именно он собирается сказать. Поэтому без перерыва продолжил: – А одежды нам не нужны. Кетцалькоатль послал нас собрать все имеющиеся запасы этих вот металлов, – я указал пальцем каких. – Они нужны ему для войны с другими богами! Поэтому ты должен за день собрать все, что есть в городе и храме!
Тликоацин оказался мужик понятливый, он даже не стал спорить или просить об отсрочке. С корабля мы наблюдали, как по городу снуют вооруженные отряды, сопровождаемые группами носильщиков, и проводят экспроприацию ценностей. Городской глава имел, видимо, задатки эффективного менеджера, так как к утру следующего дня на все той же площади у берега лежали мешки и разнообразные глиняные сосуды, набитые золотишком. И серебришком. В самых различных видах: и необработанных самородков, и дисковидных слитков, и женских браслетов с кольцами, и просто содранные со стен храма маленькие фигурки животных и людей. И всего этого было много. После взвешивания и подсчетов оказалось, что вся добыча с начала экспедиции и по сегодняшний день, надежно упакованная в трюме, составляет почти две тонны золота и девять – серебра. То есть около трех четвертей от запланированной изначально суммы. Не считая некоторого количества изумрудов, жемчуга и бирюзы. Впрочем, камешки так сразу не продашь, так что это запас на будущее. Или на мелкие текущие расходы. Эх, еще бы несколько центнеров желтого металла тут найти, и можно закругляться. А то время идет, осенние шторма не за горами, а мы все еще здесь.
Честно говоря, я рассчитывал закончить сбор нужного количества драгоценностей до достижения земель тольтеков. Уж очень не хотелось с ними связываться – воинственный народ все-таки и организованный, хотя их сейчас заметно прижимают более пассионарные северные племена. Однако – не получилось, слишком мало имелось золота у не особо интересовавшихся им майя. Поэтому подозвал терпеливо ожидавшего в сторонке дальнейших указаний Тликоацина к себе:
– Довольны ли слуги великого Кетцалькоатля? Мы принесли все, что имелось в городе!
– Все? – я с подозрением посмотрел на правителя и, подождав переводчика, продолжил: – Нам не хватает вдвое большего количества желтого металла, чем то, которое собрал ты!
– В городе больше нет ни кусочка! – тихо, но твердо сообщил местный вождь. И я почему-то сразу поверил – зачем ему врать, ведь он на самом деле считает, что мы слуги
– Где можно взять еще? Есть ли дальше по побережью богатые города?
– Нет, крупных городов на тридцать дневных переходов у Большой Воды дальше нет. Только маленькие поселки, – перевел Винни-Пух ответ правителя.
Вот, блин, не везет! Слишком далеко на север забираться не хочется, долго. Тем более что все равно придется возвращаться назад – благоприятное обратное течение расположено южнее. Плюнуть на все и ограничиться уже добытой суммой? Да, она меньше запланированной, однако все равно гигантская. Во всей Европе сейчас крутится всего-то тонн пятьдесят-шестьдесят золота. А у нас в трюме уже две! Мои размышления вдруг прервал Тликоацин:
– Если слугам Кетцалькоатля угодно, есть город в четырех днях пути отсюда, в глубине плоскогорья. Это очень богатое место, там большой храм, украшенный золотом, у людей много украшений. Этот город воюет с тем городом, – сообщил переводчик, выслушав правителя. – Тликоацин предлагает пойти в совместный поход против них. У него большая армия, мы легко победим.
– Да? – усмехнулся я. – А чего же он тогда до сих пор не победил? Может, у них армия еще больше?
– Нет, – не смутился правитель. – У них армия меньше. Но очень крепкие стены вокруг города и массивные ворота, которые мы не смогли сломать. Но у вас же есть огонь, вы их сожжете!
Логично размышляет. А не ловушка ли это? Заведут хрен знает куда, накинутся массой и… Да нет, вряд ли. Скорее, действительно, в одиночку одолеть врага не смог, а тут такой мощный союзник вдруг подвернулся. И появился шанс поставить точку в старом споре с противником. Рискнуть, что ли?
Глава 29
Обещанные четыре дня пути как-то незаметно обернулись шестью. Несмотря на все тренировки личного состава, многочисленные марш-броски и прочее, конкурировать с местными жителями в непривычном климате не получалось. Индейцы, навьюченные двадцатипятикилограммовыми тюками, легко преодолевали двадцать километров в сутки по каменистым тропкам, поднимающимся на плоскогорье. А вот мои бойцы, с аналогичным грузом, серьезно выбивались из сил. Чтобы не загнать их окончательно к началу сражения, пришлось ограничить дневной переход двенадцатью-пятнадцатью километрами, увеличив количество остановок на отдых. А то я опасался, что вид тяжело дышащих и шатающихся от усталости «посланцев бога» серьезно пошатнет наш авторитет в глазах местных воинов. Что было бы крайне опасно!
Тликоацин действительно вывел большую армию. Даже, я бы сказал, огромную! Олег, созерцая выходящие из города бесконечные колонны разодетых в перья воинов, вооруженных копьями, луками и страшного вида деревянными мечами, усеянными вдоль режущей кромки бритвенно-острыми обсидиановыми пластинками, спросил меня – стоит ли так рисковать? Ведь если навалятся все вместе – сомнут к чертовой матери! При таком-то численном превосходстве!
По грубой прикидке получалось, что правитель выставил более двух тысяч воинов. То есть – по двадцать пять на каждого нашего бойца! Ведь мы взяли в поход три взвода из четырех, то есть чуть больше семидесяти человек. Остальные остались на корабле, вместе с Джакомо, Цадоком и Анной, отговорить которую от участия в опасном походе стоило больших трудов.
Я понимал опасения командира наемников и частично их разделял. Однако, зная из исторических документов, как протекали бои между индейцами и конкистадорами, был более спокоен. В случае «классического» фронтального нападения против нашего организованного и вооруженного превосходящим оружием отряда даже такая многочисленная, но не знающая строя армия большого успеха не добьется. А вот при внезапной атаке ночью… Пришлось принимать серьезные меры.
Вследствие этого в походе мы тащились в арьергарде, на немаленькой дистанции от основных сил союзников, чтобы иметь время отреагировать, если те вдруг передумают с нами дружить. А на ночь обустраивали отдельный лагерь с укреплениями и ловушками. Причем передали Тликоацину, чтобы довел до сведения всех своих людей – приближаться ночью к лагерю посланцев Кетцалькоатля смертельно опасно. Сожгут. Вроде бы пока работало. Хотя все равно треть бойцов постоянно находилась в карауле, что тоже способствовало увеличению усталости.