Конкурент. Сокрушить нельзя любить

Долина Ярославна

Обилие пожатий плечами подсказало Демиду, что не так уж Софья равнодушна к тому, что говорит.

– Она навещала тебя?

Софья покачала головой и глянула в сторону:

– Нет.

Демид положил руки в карманы. Как можно было оставить такую чудесную, разумную и мудрую дочь, которая к тому же обладала внешностью сказочной принцессы? Принцессы с упрямо задранным подбородком.

– А второй вопрос?

– Так их все же было два? – она усмехнулась.

Демид не ответил. Просто смотрел на нее и ждал. Ему хотелось поцеловать Софью, крепко и безумно, но она

воспримет это как жалость, чего Демид и сам не выносил.

– Ну, хорошо, – тяжело вздохнула, – ты, очевидно, решил пытать меня тут, пока мы оба не поседеем. Все очень просто. Я случайно встретила Евгения Анатольевича. Он пообещал взять на работу, если принесу красный диплом.

Услышав имя отца, Демид привычно помрачнел. А Софья поняла вдруг ещё одну странность ситуации – девочка, брошенная родителями, получила свой главный шанс в жизни от человека, который сам отказался от своего ребенка. Демид, видимо, тоже это осознал, потому что хмурый взгляд его вдруг посветлел.

– И ты принесла, – поставил он точку.

– Да.

Не сговариваясь, они двинулись дальше, погруженные в нерадостные мысли. Но внезапно путь загородил темный экипаж.

– Пру! – резко крикнул кучер, натянув поводья.

Лошади остановились. Из черной кареты выпрыгнули несколько подтянутых людей в военной форме.

– Лейтенант Черр, – сообщил один из них, проследив, чтобы остальные взяли пришельцев в кольцо. – Вы пройдете с нами.

Чернов привычно затащил Софью за плечо и поправил рюкзак:

– А что случилось?

– Вы нарушили общественный порядок, – пояснил лейтенант рассеянно и кивнул остальным. – Арестуйте их.

– Погодите! – Софья встала на пути одного из стражей порядка, который уже шагнул к Демиду, – Так не делается. Вы должны объяснить причину и зачитать наши права.

– Быстрее! – нетерпеливо рявкнул лейтенант своим людям.

Один из полицейских схватил ее руку и пристегнул к другой. Все бы ничего, но выполняя эту казалось бы рутинную работу, он недовольно косился на Софью и цокал, будто она оскорбляла его самим фактом своего существования.

На Демида тоже надели наручники. Людей в форме было в несколько раз больше. Такое впечатление, что они ехали на какую-нибудь серьезную облаву и в последний момент вдруг решили изменить цель поездки, посчитав их с Софьей более серьезной угрозой. Затем горе-путешественников посадили в экипаж с решетками на окнах и повезли в непонятном направлении.

Демид откинул голову на стену кареты, слушая мерный цокот копыт и размышляя. В более дурацкую ситуацию он вряд ли мог бы попасть. Крушение, Пангея, параллельный мир, прогулка в полицейской карете под мерное постукивание лошадиных шагов – может, он заболел и бредит? Что ни говори, предположение вполне здравое. Осталось проснуться и… что? Снова оказаться в ненавистном лабиринте? Сражаться за долю рынка? Топить отцовскую компанию, которая и так ещё на плаву лишь благодаря своему хрупкому исполнительному директору? Демиду стало тошно от этого. Отвернулся к решетчатому окну, в которое Софья смотрела без остановки. И злилась. Ее ноздри раздувались, а руки сжимались в кулаки так,

что костяшки побелели. И она кусала вкровь губы. Маленький стойкий солдатик.

– Сонь, – шепнул Демид, дождался, когда переведет на него взгляд. – Мы разберемся со всем этим.

Она нахмурилась пуще прежнего:

– Конечно, разберемся! Где бы мы ни были, понятия о законности удержания невинных людей против воли везде одинаковы! Вот только доберусь до начальника участка! Все попляшут!

Этому невозможно было противиться – разъяренная Софья вызывала в нем восхищение, заставляла улыбаться. Ее воля к жизни и внутренняя сила ошеломляли. Любая другая уже бы закатила истерику в лучших традициях жанра, но только не Софья.

– У нас есть план, – Демид подмигнул ей.

– План? – Софья повалилась на сидящего рядом полицейского.

Тот отскочил и поднял руку так, словно хотел стряхнуть с себя ее прикосновение.

– Я предполагал, что нас арестуют, – сообщил Чернов, – и не сказал тебе, потому что актриса из тебя никудышная.

– Это ещё почему? – как жаль, что нельзя поставить руки в бока – проклятые наручники, будь они неладны.

– У тебя все на лице написано. Ты сама искренность.

Софья прищурилась. Иногда Чернов был просто невыносим.

– Так что там с планом? – решила направить его длинный язык в конструктивное русло.

Демид поерзал на месте, устраиваясь удобнее – как люди раньше днями путешествовали в таких каретах, уму непостижимо:

– Нам с тобой нужно поговорить с представителями власти. Быть арестованными – один из самых быстрых способов добиться этого.

– А где логика? – Софья даже подалась вперёд. – Добраться до представителей власти мы, может, и сможем, но это нас будут допрашивать, а не наоборот.

Демид загадочно приподнял брови:

– Ну, так нам это и нужно.

Софья ненавидела, когда Чернов оказывался прав. Ненавидела. Потому что его предположения, как правило, не сулили ничего особенно приятного. Разумеется, этот раз не был исключением. Приехав несколько кварталов по мощеной дороге, карета остановилась. Полицейские завели пленников в монументальное здание, заставили подняться на несколько этажей вверх и закрыли в душной камере. День был в самом разгаре. Сквозь железные решетки просматривался вдалеке пляж с клонящимися к воде пальмами и танцующими волнами. На жаре воздух прогрелся слишком сильно, а кондиционер нарушителям либо не полагался, либо вообще не существовал на Пангее. Оба варианта были отвратительными.

Софья прошлась по камере, рассматривая раскрашенные стены с лозунгами в стиле Маяковского. Очаровательно. Чернов как ни в чем ни бывало развалился на стуле. Такое впечатление, что ситуация не только его совсем не беспокоила – он томился от скуки и время от времени поглядывал на часы.

– Если твой план состоял именно в этом, – начала Софья.

Но продолжить у нее не получилось. Дверь открылась, и в камеру снова зашли полицейские.

– Наконец-то, – Демид выпрямился, положил руки на стол, дождался, когда представители правопорядка распределятся напротив, а Софья усядется рядом.