Констанция (Книга 2)
Шрифт:
Колетта испуганно посмотрела на свою мать.
– Я всего лишь хотела узнать у нее, когда мы вновь пойдем в оперу.
– Она тебе обещала?
– Да, - соврала Колетта и выбежала из зала.Франсуаза пожала плечами.
"Все-таки хорошо, что у девочки есть такая покровительница. Констанция не допустит, чтобы с ней случилась неприятность" - ибаронесса снова вернулась к своему собеседнику, которым оказался,конечно, шевалье де Мориво.
А Колетта уже сбегала по лестнице вниз. Она расспросила дворецкого и узнала от него, что Констанция
Колетта недоумевала:
"Ну что могло заставить Констанцию так спешно покинуть наш дом, даже как следует и не поговорив со мной?"
Ведь теперь мадемуазель Аламбер была нужна ей как воздух. Ей требовался совет, а открыться кому-нибудь, кроме Констанции, Колетта не решалась. Мать только рассердится на нее. Колетту уже не радовал даже прием в ее честь, она забыла, каким успехом сопровождалось ее первое выступление. Она помнила только о письме, оставленном ей шевалье Александром.
Колетта вернулась в зал, где стояла арфа, прикоснулась к струнам. Грустные звуки поплыли над пустыми креслами и стульями, и ей показалось, что вместе со звуками арфы возник образ Александра, словно он стоит у нее за спиной и, улыбаясь, смотрит, как ее пальцы касаются струн.
– Я и в самом деле глупая, - с грустью произнесла Колетта, прикладывая ладонь к звучащим струнам, - и те сразу же смолкли.
Девушка приложила руку к груди, ощутив под тугим корсажем шелестящий конверт с письмом учителя музыки.
"Что мне ему ответить?– задумалась девушка.– Как жаль, что рядом со мной нет сейчас Констанции!"
А Констанция Аламбер тем временем уже неслась в своем экипаже по улицам Парижа. Масляные фонари мелькали за окнами, а она то и дело постукивала в переднюю стенку и торопила кучера:
– Скорее! Скорее!
Но ее экипаж остановился не у ее дома, а возле крыльца дома виконта Лабрюйера. В окнах было темно и сколько ни стучал лакей в закрытые ставнями окна, никто ей так и не ответил.
– Мадемуазель, - развел он руками, - виконта нет дома.
– Разузнай, где он!– прикрикнула Констанция, но тут же остановила его.– Погоди, я знаю, он же сам говорил, что уехал к своей бабушке, графине Лабрюйер.
И только тут Констанция вздохнула с облегчением.
– Завтра же я отправлюсь туда, мне нужно его видеть.
Экипаж развернулся и уже не спеша покатил к дому. Оставшись одна, Констанция долго сидела перед зеркалом. Шарлотта то и дело выглядывала из своей комнатки, ожидая, когда же госпожа позовет ее. Но Констанция медлила.
Наконец, девушка решилась напомнить о себе. Она тихонько кашлянула, войдя в спальню. Констанция даже не повернула к ней головы.
– Вы чем-то обеспокоены, мадемуазель? Констанция сидела, какокаменевшая.
– Я думаю, Шарлотта.
– Можно узнать, что вас беспокоит?
– Ты все равно мне не поможешь советом. Единственное,
– Я знаю, о чем вы грустите, - призналась эфиопка.
– Откуда?
– Ведь все говорят, что мужем Колетты будет месье де Мориво.
– Может, еще говорят, что он мой любовник?– усмехнулась Констанция.
– Нет, мадемуазель, я умею хранить тайны и никто не знает о ваших встречах.
– Хоть это-то хорошо, - Констанция провела ладонью по лбу, словно смахивая с себя усталость.– И чего я только переживаю?– воскликнула она.
– Вы, наверное, любите его?
– Не-ет, - растягивая звуки, произнесла Констанция.– Теперь яего ненавижу и если он еще появится в моем доме, гони его.
– Вы не хотите сами сказать ему об этом?– спросила Шарлотта.
– Нет, я уже сказала ему все, что о нем думаю и вряд ли онотважится появиться здесь. Но если все же его нахальство дойдет дотаких пределов, ты, Шарлотта, сама скажешь ему, что я его ненавижу.
– Слушаюсь, мадемуазель, - абсолютно спокойно произнеслаШарлотта, и ее темные руки принялись убирать со столика баночки спарфюмерией.
– Я ненавижу его, - глядя на свое отражение, говорила Констанция, - я ненавижу Эмиля де Мориво, потому что он предал меня.
Ночь, сгустившаяся за окном, наполнялась звуками. Грохотали экипажи, слышались голоса запоздалых прохожих.
"Почему я забыла распорядиться подостлать соломы перед окнами на мостовой? Теперь мне не уснуть".
– Я буду спать, - сказала Констанция, поднимаясь из кресла.
Шарлотта стала раздевать ее.
Наконец, оказавшись в одной ночной сорочке, Констанция, выслушав пожелания доброй ночи своей служанки, осталась одна.Она не стала ложиться, а подойдя к окну, подняла раму.Огромная луна вставала над крышами соседних домов. Ее кровавый диск заливал своим неверным светом потемневшую от времени черепицу. Нагромождение труб, щипцов, скульптурных украшений казались в ночи скалами, а шум большого города напоминал океанский прибой.
– Как здесь в Париже все сложно!– пробормотала Констанция.– Здесь не знаешь, кто твой друг, а кто враг. Все рядятся, надевают личины преданных друзей, а в сущности, я здесь одна и никто не может мне помочь.
Мадемуазель Аламбер вдыхала свежий ночной воздух, в котором лишь слегка угадывался горьковатый запах дыма. Она закрыла глаза и присела на подоконник. Напротив, так близко, что стоило протянуть руку и можно было коснуться ветвей, шумел листьями старый каштан.
"Если я ненавижу Эмиля, то, возможно, люблю его, - подумала Констанция.– Нет, он мне безразличен. Был безразличен, - тут же поправила она сама себя, - пока не предал меня. А теперь ему нетпрощения. Жаль только Колетту, но и она должна ответить передо мной. Как необдуманно Франсуаза выбрала меня в покровительницы своей дочки , но это только придаст мне силы".