Консул Содружества
Шрифт:
Ага, вот и язык появился. Можно, значит, говорить.
«Небеса-небеса, вас вызывает Отряд Обновления. Спасайте наши задницы! Как слышите? Прием…»
Шутки шутками, но мне было не до шуток. И даже если бы кайфующий Шбаланке в тот момент повторил эту чушь дословно, я бы не захихикал. Не прыснул в кулак. И даже не ухмыльнулся бы.
«Юнгер» трясся, как припадочный меоравиоль после плотного завтрака штурмовым пехотинцем. Где-то за стеной потрескивали сервоприводы перезарядки торпедных аппаратов. Потом раздалось несколько глухих щелчков – не то мы дали торпедный залп, не то уже потихоньку посыпались
Похоже, заработал МУГ-конвертер.
Ой-ой-ой! Да это же значит, что маршевые двигатели, предназначенные для прокола Альбертовой сетки Пространства, гонят рейдер по прямому, как игла, разгонному треку. Ни о каком маневрировании теперь не может быть и речи! Мы сейчас – идеальная мишень!
Потому что даже с учетом запаздывания света и нелинейных эффектов мы полностью вычислимы. Принять правильное упреждение в таких условиях сможет даже престарелый кретин сенатор из Комиссии по Борьбе с Кариесом, если только на его наручных часах есть немодный нынче калькулятор. Один выстрел в расчетную точку Пространства – и нас больше нет.
Актуальное ускорение относительно Альбертовой сетки тем временем быстро завинчивается до десятков и даже сотен «же». Такие перегрузки превращают человека в громадный блин толщиной полтора-два миллиметра. Да и несущие конструкции корабля должны «потечь» внутрь самих себя. Обитаемому модулю, например, с космической скоростью положено улететь в зону вакуум-трансформаторов прямо сквозь иридиевые изоляционные плиты. Для того-то и нужен МУГ-конвертер, чтобы обмануть законы природы и преобразовать в районе корабля гравитационную компоненту мирового поля в световое излучение. «Выпарить массу», как говорят заправские волки Пространства.
О, со стороны это зрелище! Корабль, берущий разгон для прокола Альбертовой сетки, выглядит словно взбесившаяся звезда. Кванты, кварки и «парные фотоны» всех цветов и энергий хлещут мегаэргами. Нити «вакуумного газа» закручиваются спиральными протуберанцами. Корабль-звезда подмигивает и мерцает. Меняет цвет от тускло-красного до аквамаринового и лилового. Сжигает подвернувшиеся кометы вперемежку с метеорами и астероидами. Трещит борода Белого Космоса. На семантической изнанке Вселенной мамочка рожает обратно Мирового Змея.
«Все всадники Апокалипсиса в одной упряжке», – так говаривал по этому поводу мой папаша.
В кают-компанию ворвался Вальдо. А я и не заметил, что он выходил.
– Черт, они были совершенно правы! Со-вер-шен-но! Мы – глухие и слепые кретины! Со всеми своими радарами и детекторами масс, с радиоперехватом и фотометрией – да мы просто глухари, слепошарые кро-ты, чер-рви! У нас на хвосте – два линейных крейсера кровернов класса «Каравелла»! «Юнгер» выпустил все фантомы, какие были на борту, и только благодаря этому мы пока что живы. Но самая свежая новость! Внимание! Еще два неопознанных объекта – спереди по курсу, на острых носовых углах! Кто угадает, что это за объекты, – тому приз: золотой гроб и хрустальные тапочки!
– Эверт, сколько у нас времени?
– Секунды две. Шутка. До прокола сетки осталось… – Вальдо мгновенно
Воины Обновления на слова Вальдо не отреагировали. Может, просто не видели смысла захламлять последние мгновения жизни общением с дураками из Хищного Тулана. Они были полностью поглощены своим камланием, которое после рисования картинок и просыпания порошков свелось к негромкому мычанию в нос и попыхиванию табачком из трубок. Курили все, кроме отключившегося Шбаланке.
Что же они все-таки делают? Перед нами сакральный обряд подготовки к переходу в Мир Смерти? Сходка парков, решивших втемную раскумариться напоследок? Или все-таки нечто иное?
– Да, совсем забыл сказать. Оказывается, тут были и парусники. Они где-то на полминуты показались в нашем поле зрения, а потом всем скопом провалились в подпространство.
– Твою ма… – С этими словами Вальдо опустился в кресло и застыл.
Что ему ответить, я не знал. Страха не было. В голове вращалась на холостом ходу одна и та же мысль: если бы Голдсмит сразу же прислушалась к словам Воинов Обновления, мы, в своем актуальном биологическом времени, уже пили бы кофе с видом на навигационные спутники Декстра Порты:
Уж не знаю, какие на то были соображения и куда выбегал Вальдо, но оперативный планшет вдруг включился вновь.
Из-за дыма, который напустили Воины Обновления, картинка вышла сюрреалистическая: казалось, в Пространстве расцвели новые туманности, которые клубятся-эволюционируют с жуткими сверхсветовыми скоростями. Из-за этой квазикосмогонии я не сразу разобрался где, кто и что. Но потом въехал.
Наш разгонный трек проходил сравнительно недалеко от крупной планеты – кажется, пятой и последней в этой звездной системе. Несколько светло-зеленых пятен на ее оливковой поверхности отчего-то напомнили мне «лицо» из разноцветной пудры, вокруг которого сейчас галлюцинировали обдолбившиеся Воины Обновления. —
Не успел я отмахнуться от этой ассоциации как от крайне неуместной для того последнего гибельного мига, когда перед моим внутренним взором должна пронестись вся моя жизнь, как зловещее мерцание тактической разметки полностью завладело моим вниманием.
Вот они: наши расстрелыцики, наши могильщики.
Истерика Вальдо имела под собой более чем уважительные основания: это действительно были два свежих корабля кровернов. Компьютеры их уже опознали и разукрасили стереокартинку своей излюбленной ахинейной цифирью. Суперприз – золотой гроб и хрустальные тапочки – отходит телезрителю Эверту Вальдо на борт рейдера «Юнгер»!
Если даже мы включим полный реверс тяги, если даже МУГ-конвертер спасет корабль от приливной волны отрицательного ускорения, инерция протащит нас еще очень и очень далеко. На этом пути пять, пятнадцать, двадцать пять торпед нам гарантированы.
А специфика нашей сверхскорости такова, что противокосмическая оборона «Юнгера» не сможет отбить массированную торпедную атаку. Потому что материал корабля уже дрожит на грани двух миров, уже стекает в безразмерность подпространства, этой глухой изнанки Вселенной…