Контакт первой степени тяжести
Шрифт:
– Их цель очевидна: подставить нас с тобой! Я упустил Белова – МУР поймал. Еще раз мы его упустили – и снова его МУР поймал! И мордой нас: в говно, в говно! Как это знакомо! Как привычно! Мы проходили это. Не раз!
– И не два! Впрочем, не так все, Владислав Львович, однозначно, как вы представляете. Банда Рыжего-Серого...
– Да это все придумано! Просто предлог!
– Нет-нет! Семь трупов на шоссе – это реальность! Сам, лично видел снимки.
– И что – Белов убил этих семерых? Чушь! Сами же МУРовцы
– Но ведь на автомате, из которого убили всех семерых, на спусковом крючке, на рукояти обнаружились «пальчики» Белова!
– У Калачева были отпечатки пальцев Белова, он мне их показывал. Инсценировка это все, интрига! А ты, дурак, попался!
– Я думал, что следует вам об этом немедленно доложить! – обиделся капитан.
– Да. Спасибо. Верно. Ага! – Власова вдруг осенило: – Но ведь гребенка в Буе, видимо, результатов не дала, ведь так? Иначе б ты с другого начал, с того, что Калачев поймал Белова, верно?
– Конечно же: Белов по-прежнему в бегах. К концу ночи, к утру, около половины четвертого, гребенку сняли, сочли ее бессмысленной. Я думаю, что сам Калачев уже в Москве.
– Прекрасно. Ладно. Давай прикинем ситуацию. У Калачева, видно, были основания гребенку ставить там, а? Он не дурак ведь, Калачев...
– Нет, он умен. Прозорлив, тонок. Не чета... Кхе! Простите! Я не хотел вас обидеть!
– Ты кашляешь когда – не брызгайся... Ладно. Проехали. Предположим на секунду, что его гребенка дала течь? Белов ведь тоже, как мы знаем, далеко не идиот?
– О да, мы знаем... – отвернувшись, капитан снова кашлянул. – Извините.
– Белов мог ведь запросто обвести вокруг пальца какого-нибудь там прапорщика Капустина – верно?
– Ну, разумеется!
– Отсюда вывод: сядем Калачеву на хвост. Попытаемся добить его – его же собственной логикой. В Шорохшу – группу захвата, в Вологду – группу захвата и – чем черт не шутит – проверка поездов, всех, поголовно всех поездов, находящихся в данный момент на пути в Воркуту, Салехард, Лабытнанги!
– Но это ж... Это же какое дело колоссальное! Вы представляете масштаб того, что затеваете, Владислав Львович?
– Конечно, представляю! Но дело здесь – серьезнейшее! Здесь МВД вот так нас вот, за горло! Здесь – кто кого – уже пошло! Вопрос ведь просто ставится: кто Белова задержит, тот и будет жить.
– Но ведь поголовная проверка поездов! Владислав Львович! Такое и в войну-то не устраивали! Вы посудите сами!
– Я посужу, за меня не беспокойся! А ты давай в темпе, готовь приказ под шапкой «молния». Конечно, в совокупности с оправданием необходимости поголовной, подчеркиваю – проверки! Приказ за подписями и. о. замгенпрокурора и зам. начальника личной охраны Дедушки! Давай! Чтоб галопом!
Калачев
Составить хронологию событий.
Все версии перекомпоновать сначала, снова – от нуля.
Пусть голова уже не варит, но это, в некотором смысле, даже лучше: в плохой, уставшей голове может «щелкнуть» интуиция.
Он знал по опыту прошлых лет, что новый штрих в уже пройденном, в старом, новая зацепка обязательно всплывет, появится. Несомненно.
Надо все начать сначала. Всего лишь...
В кабинет к Калачеву, уже погрузившемуся в бумаги, осторожно заглянул Капустин.
– Иван Петрович, разрешите кипятильник позаимствовать? Мы кофе там задумали – вы с нами?
– Бери, вот кипятильник. Я присоединюсь, конечно.
– Слышали новость? Кореш мне звонил вот только что из прокуратуры. Они затеяли проверять все поезда. Все, поголовно. Которые в пути. На Воркуту. Как вам вот это?
– Ох! – поморщился Калачев.
– Ну, – кивнул понимающе Капустин. – Сила есть, ума не надо. А вы представьте: вдруг Власов так-таки Белова – цоп!
– Что ж? Поймает – по труду и слава.
– Ну, как же? А наш с вами престиж?!
Калачев только махнул рукой – а, ерунда!
– А что, кстати, твой собачий нюх говорит по поводу Белова?
– Он говорит, что мы его с вами упустили. Он уехал, и именно на том самом поезде «Москва-Воркута».
– И я так думаю, – кивнул Калачев. – А Власова потуги, ну – вот насчет поголовной проверки? Что тут твое чутье нам поведает? Нашел он что-то стоящее, как считаешь?
– Пустые хлопоты! На картах я метнул – вот только что, в дежурке – и что вы думаете? Карты точно то же самое показывают! Белову – дальняя дорога, а Власову карты показали – конец – в казенный дом!
– Да он и так в «казенном доме». Он в нем работает!
– Нет. Картинки говорят не то, где он работает, а то, чем у него дело кончится – так-то!
– Ну, круто! А про меня что говорят твои «картинки»?
– Про вас? – Капустин поперхнулся. – Ладно. Я скажу. Только вы близко к сердцу не принимайте, Иван Петрович... Вам – дальняя дорога суждена.
– Понятно, «дальняя дорога». Ну, этим ты меня не удивишь.
– Не просто «дальняя дорога», Иван Петрович, не просто.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что дальняя дорога у вас такая же, как и у Белова.
– Какая – такая же?
– Про то карты не могут ответить. Они только указывают, что такая же. В точности!
– Как это понимать? Я этого не понимаю.
– Я тоже. – Капустин пожал плечами. – Не знаю. Карты говорят. А вы уж понимайте как хотите.