Контора Кука
Шрифт:
— Мне нужно забрать у него одну тетрадку, — сказал Софи.
— В косую линейку?
— Что это значит?
— А вот что, — Лев кивнул на обложку её книжки, — кстати, не забудь подписать.
— Не забуду, сейчас… Нет, там тетрадка другая, чистые листы, я имею в виду — не в клеточку. Просто белые листы, мелованная бумага, я заполнила их буквами, словами, росчерками, это мои черновики, первые наброски, мои первые опыты, мои пробы пера… Мне просто необходимо забрать их у этого человека. А он не хочет отдавать, он говорит, что они по праву принадлежат ему…
— Да нет же, Софи! Я тебе всё…
— …достаточно, чтобы понять, что этот парень несёт полную чушь. Это всё равно что все прототипы вдруг предъявили бы права на соавторство…
— Он что, собирается публиковать это?
— Он говорит, что он ничего с этим не собирается делать — просто хранить у себя в шкафу, и всё. Клянётся, что никому не показывает, что он там вообще теперь мало с кем общается, кто знает немецкий… Но это меня не устраивает. Я не верю таким обещаниям. Мне нужно, чтобы эта тетрадь оказалась у меня. Я боюсь. Во-первых, всё может случиться с каждым — и со мной, и с ним… Если с Петером, то тетрадь попадёт тогда в чужие руки… и её опубликуют… я этого не переживу. Если со мной, и он решит тогда опубликовать черновики, я перевернусь в гробу.
— Стало быть, Петя, Пётр?
— Да. Он переехал в Лондон, он художник… Более или менее успешный. Скорее даже более… Ну, когда ты посмотришь в Интернете его сайт и всё такое… у тебя может создаться впечатление, что он вообще, — она развела руками, показывая, очевидно, размеры славы своего бывшего друга, — но для меня, — тут же продолжила она, показывая одной рукой и двумя немного согнутыми пальчиками, — он вот такой вот, — и она засмеялась, а Лев подумал: «Как это неприятно всё-таки, она беседует со мной, как с подружкой…»
— Петер попал сюда очень давно, — сказала она, — был ещё совсем ребёночком… Отсюда у него, я думаю, такая идеализация… ностальгия… «Спасибо Сталину за наше счастливое детство», да? Это он мне повторял иногда, то есть я была в роли Сталина, ну как бы, — и Софи рассмеялась настолько беззаботно, что Лев подумал: «Кажется, этот Пётр для неё и в самом деле уже в прошлом… А вообще всё это постепенно начинает надоедать, похоже, она довольно-таки пришибленная, а теперь ещё и её дружок…»
— Он что, такой старый, что детство прошло при Сталине?
— Да нет, он всего на десять лет меня старше… Это просто присказка такая была у пионеров, разве нет? Пётр её ещё дополнил, кстати, вот я вспомнила сейчас… Когда он объяснял мне, почему он решил перебраться из Гамбурга в Лондон… Кстати, не подумай, что он сбежал туда от меня.
— Я?! — воскликнул Лев, подумав, что она почти прочла его мысли. — Так мог подумать?
— Мы расстались с ним ещё до этого, за год примерно до его переезда… Так вот, он мне сказал, что никогда не думал… не собирался, то есть, всю жизнь провести в Германии, но особенно познакомившись с «эмигрантами волны»… С кем-то он чуть не подрался на застолье,
— Мда, — сказал Лев, — весёлый парень, ничего не скажешь… И ты хочешь, чтобы я с ним встретился?
— Нет. Послушай, недавно я увидела, точнее, знакомая мне сказала, что видела его на таком сайте… Ты, может быть, знаешь: люди меняются на время квартирами, сообщества есть такие, почти во всех странах Европы? Ну, на два-три дня кто-то едет в один город, а те — навстречу им, оставляя квартиры друг другу, такой вид туризма.
— Я почему-то думал, что это уже в прошлом, — сказал Лев.
— Нет, это продолжается. А ты не состоишь в таком комьюнити?
— Нет, — сказал Лев, — я нигде не состою.
— Ну, это секундное дело — зарегистрироваться… Если ты согласишься.
— А почему он там состоит, ты вроде сказала, что он успешный художник, да и вообще, я думал, что это другая статья… Для тех, у кого нет денег на гостиницы.
— Я не знаю. Во-первых, что значит «успешный»… Я сказала «более или менее»… И потом, зная его… Я могу всё что угодно предположить… Кроме краж, разумеется, — она засмеялась, а Лев, сдвинув брови, сказал:
— Кражу ты предлагаешь совершить мне.
— Это не кража! Это возвращение собственности.
— Грабь награбленное.
— Это моя тетрадь, понимаешь?!
— Понимаю, — кивнул Лев, думая: «Что таки не в себе? Двадцать шесть лет, двадцать шесть татуировок или сколько их там… и сям… и вот такие идеи… нет, ну может такое прийти в голову нормальному человеку, а?»
— Смотри: ты регистрируешься на сайте, — продолжала тем временем Софи, — после чего знакомишься с Петером и предлагаешь ему на выходные поменяться с ним местами…
«Сказать ей, что ли, что я женат? — думал Ширин. — Подходящий момент вроде бы… Но не хочется… пока эти слова не произнесены…»
— Ну хорошо, — сказал он, — допустим. Я никогда не был в Лондоне, так что я пока не говорю «нет». Но зачем это ему? Ты так и не сказала о своих на этот счёт, по крайней мере, предположениях — зачем он зарегистрировался на этом сайте…
— Погоди, — сказала Софи, — для начала я ещё хотела объяснить, зачем это тебе. Дело в том, что я тебе неплохо заплачу.
— Ладно, — сказал Лев, — допустим. С этим мы разберёмся… Но почему ты думаешь, что я её найду, твою тетрадь? Ты ведь говоришь, что он её прячет.
— Ну, я надеюсь на это — что ты постараешься, — сказала она, — и если ты её найдёшь, я заплачу тебе в два раза больше. То есть не тысячу, а две — за два дня. По-моему, неплохо? Плюс билет, разумеется, и, так сказать, на расходы…
— Командировочные… да, неплохо, — сказал Ширин, — но, послушай, милая, это же абсурд! Из-за какой-то ученической тетрадки…