Конторщица 4
Шрифт:
Поэтому я благоразумно промолчала.
— Так с какой целью вы пожаловали к Барабашу?
— Он пригласил.
— Зачем?
— Да откуда ж я знаю? — пожала плечами я. — Могу только предполагать. Вы лучше у него самого спросите.
— То есть вы пришли сюда, даже не зная о цели визита? — вкрадчиво переспросил первый, — разве так к принято ходить на прием к высшему руководству? А эта гражданка зачем с вами?
— Ну, я примерно представляю зачем я понадобилась товарищу Барабашу и зачем он попросил меня взять подругу.
— И зачем же?
— Примерно месяц
— Мы владеем этой информацией, — кивнул невзрачный.
— Ну вот видите, — облегченно вздохнула я, — с ним тогда были товарищ Плечевой, и они предложили поделиться опытом в банном комплексе. Я тогда не поехала, и вот, очевидно, сейчас товарищ Барабаш решил повторить своё предложение, иначе зачем он велел мне взять красивую подружку?
Каримова я решила не сдавать. Он, вроде, как человеком был среди этих двух моральных уродов.
— Что?! — взревел Барабаш. Лицо его покраснело и стало багровым. — Ложь! Это всё наглая ложь!
— Был такой разговор, — вдруг сзади тихо подал голос второй мужчина, и лицо Барабаша стало аж фиолетовым.
— Та-а-к, понятно, — задумчиво протянул первый и повернулся к сидевшей как мумия Репетун, — а вы зачем здесь?
— Точно не знаю, — подхватила мою версию та, — Лидия Степановна вчера сказала красиво одеться и что мы пойдём на приём к Барабашу.
— А она не сообщила, с какой целью? — вкрадчиво поинтересовался первый мужчина.
— Ну, зная репутацию товарища Барабаша, мне незачем было уточнять, — показательно смутилась Репетун.
— Эммм… вы ведь ранее работали секретарем у Бабанина? — с явным подтекстом задал вопрос первый, не спуская язвительно-оценивающего взгляда с Репетун.
— Да. Личным помощником, — блеснула глазами Репетун, — самым-самым личным.
— А сейчас?
— А сейчас я сижу в кабинете, где кроме меня ещё шесть постоянно орущих баб и, как вы сами понимаете, не воспользоваться такой возможностью было бы глупо. Ну, а вдруг товарищу Барабашу, или даже самому товарищу Плечевому, нужен личный помощник? Поэтому у нас планировалось небольшое собеседование, и я надеялась, что смогу пройти его благополучно, так, чтобы товарищи отметили бы мой профессионализм, и я бы перешла в разряд личных помощников. Опыт у меня есть. А ещё я умею варить изумительный кофе, между прочим. Если хотите, могу сейчас сварить…
— Воздержимся, — насмешливо поджал губы первый и повернулся к Барабашу, — прокомментируйте заявления гражданок, товарищ Барабаш.
Барабаш начал сбивчиво и многословно рассказывать о том, что это всё грязные наветы и инсинуации, о том, как коварная я ворвалась в его кабинет и начала склонять его к тому, что я могу сделать так, что Плечевого снимут, а на его место станет сам Барабаш лично.
Он говорил долго, взахлёб, часто повторялся и сам себя перебивал. Видно было, что человек волнуется и ему есть что сказать.
— А скажите, Сергей Петрович, — опять подал голос
— Да как вы могли такое подумать?! — вскричал Барабаш, правда прозвучало это уж очень неубедительно, — я же сделал вид, что согласился с этой аферисткой, назначил ей встречу, а сам быстренько позвонил вам и всё честно рассказал.
— Но доказать вы это конкретно не можете, правильно?
Барабаш сник.
— Ну что же, гражданки, — внезапно заявил первый, — пока всё ясно, можете быть пока свободны. Не буду напоминать, что этот разговор не должен выйти из этих стен, да?
Мы с Репетун закивали, как китайские болванчики.
— Вот и замечательно, — сказал первый, — всего доброго.
Я подавила облегчённый вздох и поднялась из-за стола.
— Одну минуту, — вдруг опять влез второй, — а покажите-ка мне свою сумочку, гражданка Горшкова.
У меня похолодели руки. С ужасом я наблюдала, как второй, сука, вытряхнул из сумки всё содержимое, как роется в бумагах и квитанциях, и как, наконец, извлекает два листка с планом продвижения и пиара Барабаша. У меня зашумело в ушах и накатила волна тошноты
— Как любопытно, — прокомментировал второй, вчитываясь в рукописные строчки, — а что вы на это скажете, гражданка Горшкова?
В кабинете повисла очень нехорошая пауза.
— Вот видите! — вскричал Барабаш, — Видите?! Я говорю правду! Это они сговорились и всё врут! Я прошу вас разобраться и восстановить моё доброе имя!
— Помолчите, — непререкаемым тоном произнёс первый и Барабаш оборвался на полуслове.
— Ого! Слушайте: «…выделение и изучение собственных „слепых зон“, повышение заметности среди остального руководства, устранение препятствий…» — зачитал второй и поднял глаза на меня, — так не было, говорите, с вашей стороны попытки устранить товарища Плечевого с должности и заменить его товарищем Барабашом?
— Не было, — изобразила изумление я, — я же вам всё уже рассказала. Но могу повторить.
— А это что, а?! — выхватил первый у второго листы и почти сунул мне их в лицо.
— Это? — пожала плечами я, — а это текст. Я же учусь на филологическом в пединституте, мне скоро сдавать экстерном две сессии, так я примеры эссе и очерков сочиняю.
— Это не эссе, а план продвижения Барабаша! — рявкнул первый, и ткнул указательным пальцем в мои листы.
— Простите, товарищ, а где там написано, что это план продвижения Барабаша? — сухо поинтересовалась я.
— Ну вот же: «…необходимо начать еженедельно публиковать в городской газете материалы по результатам работы, взаимодействовать с рабочими на открытых мероприятиях, где подробно отвечать на все вопросы и оказывать помощь…» — начал зачитывать первый.
— Ну и что? Это общие слова. О Барабаше и о его продвижении там нет ни слова.
В кабинете воцарилась звенящая тишина. Мужчины переглянулись и первый опять спросил:
— Гражданка Горшкова. А как это так могло так совпасть, что товарищ Барабаш вызвал нас в связи с вашей аферой и вдруг мы находим у вас в сумке текст плана по устранению Плечевого?