Конторщица 4

Фонд А.

— Виктор Алексеевич Урсынович, — представился он, не поздоровавшись. — А вы, как я полагаю, Лидия Степановна Горшкова?

Я кивнула. Кто это, я поняла сразу. А вот его поведение меня напрягло.

— Что же вы опаздываете, Лидия Степановна? — весело попенял мне Урсынович.

Вроде пошутил, а стало неприятно.

— Это мой стол, — сказала в ответ я, проигнорировав его вопрос.

— Я вижу, — пожал плечами он, — нужно перестановку в кабинете делать, — меня не устраивает, где стоит мой стол.

— Поэтому вы решили занять мой? —

также с напускным весельем спросила я.

— Кто первым встает — тому бог подаёт, — парировал Урсынович, но из-за стола так и не встал.

— Верите в бога? — задала провокационный вопрос я, подошла к шкафу и повесила ветровку.

— Народный фольклор, — хмыкнул Урсынович, — еще Владимир Даль собирал. Или вам претит народное творчество, Лидия Степановна?

Сейчас мне нужно было пройти к столу и сесть. Но за столом сидел Урсынович. По сути дурацкая ситуация. Я же его за ногу не выброшу. А добровольно вставать он явно не собирается. Изучает, что я буду делать, как себя поведу.

— Виктор Алексеевич, вы в журнале по технике безопасности расписались? Инструктаж прошли? — поинтересовалась я, взяла графин с водой и подошла к окну полить фикус. Он был у меня единственным, периодически я боролась с желанием отдать его в кабинет к Тоне, но вот сейчас он очень пригодился.

— Н-нет, — замялся Урсынович.

— А как же вы к работе приступили? — покачала головой я. — Нарушаем в первый же день?

— А где журнал этот? — недовольно протянул Урсынович. — Давайте.

— Второй этаж, шестой кабинет слева, — мило улыбнулась я, — ответственный Егоров Василий.

— Так проводите меня, — сказал Урсынович.

— Боитесь заблудиться? Или что украдут? — опять мило пошутила я.

Лицо Урсыновича пошло пятнами.

— К сожалению, у меня срочная работа, — со вздохом сказала я, — да не переживайте, там людей много, спросите, где шестой кабинет.

Урсынович посмотрел на меня долгим взглядом, встал и вышел.

Я уселась на своё кресло за свой стол и задумалась: мужчинка явно нарывается.

Приняв решение, я ухмыльнулась и нажала на кнопку коммутатора:

— Людмила, а зайди-ка сейчас ко мне. Только очень быстро.

Глава 15

Положив трубку на рычаг, я нахмурилась и озадаченно откинулась на спинку кресла. Мда…дела. Мало мне врагов типа Альбертика или Герих, так теперь этот Урсинович вдобавок нарисовался. В том, что этот типок будет гадить, причём мелко и пакостно, я даже не сомневалась. Судя по тому, как началось наше знакомство, Герих, Щука и Лактюшкина должны напроситься к нему на курсы повышения квалификации.

И ведь как хитрожопенько Альбертик всё замутил (в том, что это с его подачи, я даже ни разу не сомневаюсь). Подсунул мне зама, который прёт на моё место буром.

И вот когда уже у меня начнётся всё хорошо?

Примерно минут через двадцать вернулся Урсинович. Мельком взглянул на меня (что я сижу на своём месте), но ничего не сказал — поджал

тонкие губы и с видом понурого верблюда, прошел за свой стол в угол. До обеда мы работали в полном молчании. Тишина была столь уныло-звеняща, что (если не считать треск моей машинки и его укоряющих вздохов), слышно было, как во дворе смеются и переговариваются кочегары, которые грузили уголь.

Что интересно, он не спрашивал меня, что делать, не просил ввести в курс дела. Ну, а я принципиально не лезла с рекомендациями. Пару раз только незаметно глянула — он вытащил из охристо-тугого, явно импортного, портфеля какие-то бумаги и сидел, что-то усиленно записывал.

Ну и пусть пишет, лишь бы ко мне не лез.

Но надо-таки будет задать вопрос Альбертику о разграничении полномочий. Если не забуду. Я допечатала последний лист и устало потянулась, аж позвонки хрустнули. Да уж, что-то в последнее время со всей этой суетой физическими нагрузками я себя утруждаю маловато, так и в сталактит превратиться можно.

На обед я решила не ходить — на выходных обожралась стряпнёй Риммы Марковны так, что на неделю жирового запаса хватит. А время не резиновое — нужно докупить для Веры-Лиды одежду. Завтра же забираю её и везу в коммуналку на Механизаторов…

Я вышла из проходной депо «Монорельс» и очутилась на шумном проспекте, среди снующего туда-сюда народа. Рабочий люд спешил пообедать и ещё успеть порешать кое-какие свои личные дела.

Я устремилась к небольшому магазинчику на углу, где продавали одежду. Причём нормальной одежды (типа как на меня) застать там было почти невозможно, а вот большие размеры — сколько угодно.

Внутри было практически безлюдно, если не считать дородной тётки, которая придирчиво выбирала панталоны с начёсом, размером с небольшой парашют. Крутила их в руках и так и сяк. А что тут крутить? Эти панталоны, длиной до колена, как обычно, бывали двух расцветок — нежно-голубые и светло-розовые. После Олимпиады они почти исчезли с прилавков в Москве, а следом — и в таких городках, как наш. Всё дело в том, что приехавшие на Олимпиаду негритянки почему-то страстно влюбились в эти панталоны и скупали их тюками (очевидно, для всех угнетённых народов Африки сразу). Причём они носили их как бриджи, вызывая усмешки и недоумение у наших. Но сейчас бум уже потихоньку пошел на спад и вожделенные панталоны снова появились на советских прилавках. Во всяком случае большие размеры у нас были.

У Риммы Марковны тоже были такие. Она как-то пыталась убедить меня в пользе панталон с начёсом для здоровья и о необходимости заиметь и себе. Умом я понимала, что где-то в чём-то она вполне может быть и права, но заставить себя носить это — было выше моих сил.

Я остановилась возле тётки и схватила так легкомысленно отброшенные нею розовые панталоны.

— Куда? Это моё! — вызверилась тётка и торопливо вырвала панталоны из моих рук.

Спорить я не стала, взяла голубые и пошла дальше.