Конторщица 4

Фонд А.

Вздохнув, что с такой очередью венгерская куртка мне не светит, я решила больше не испытывать судьбу и не тратить время, и направилась прямиком к Ивану Аркадьевичу. Правда по дороге не удержалась — заскочила в какой-то «Гастроном» и купила конфеты «подушечки», аж три килограмма (хоть в одни руки давали по два). Вот Светка обрадуется!

Высшая Партийная школа при ЦК КПСС находилась в то время на Миусской площади, дом шесть. Туда я и направилась. Беломраморное двухэтажное здание с узкими окнами в два ряда на каждом

из этажей и шестью огромными колоннами при входе встретило меня несуетливой торжественной атмосферой. Ивана Аркадьевича удалось отыскать всего за каких-то полчаса и червонца, вручённого мною бдительной методистке кафедры научного коммунизма.

— Лида? — удивился мой бывший шеф при виде меня. — Ты что здесь делаешь?

Иван Аркадьевич похудел, но при этом стал выглядеть как-то моложе, что ли. Город людей меняет, но не настолько же. Одетый в новый, с иголочки, костюм-тройку, в белоснежной рубашке и при галстуке, он сейчас мало напоминал того, знакомого мне простоватого Ивана Аркадьевича, который курил дешевые сигареты и ругался на подчинённых. Да и взгляд у него как-то неуловимо изменился.

Рядом с ним стоял высокий брюнет с серьёзными светло-серыми глазами.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, — да вот приехала на Съезд и решила вас увидеть. Поговорить надо. Да и соскучилась.

— А что за съезд такой? — удивился Иван Аркадьевич, оставив мой эмоциональный комплемент без внимания.

— Всесоюзный Съезд делегатских собраний «Женщины — на производстве!», — пояснила я, немного разочарованно.

— А с какой стати ты в нем учувствуешь? — недоверчиво покосился на меня он.

— Не просто участвую, — деланно засмеялась я, — но и буду речь говорить от делегации нашего городского женсовета.

— Чёрте-что там происходит, — раздраженно пожаловался Иван Аркадьевич брюнету, — они там что, совсем с ума все посходили? Нельзя оставить работу ни на минуту.

— Поэтому именно мы должны сохранить и приумножить дело наших отцов, — веско подтвердил брюнет и воздел ладони вверх, — так и будет, ала!

— Это Лидия Степановна Горшкова, мой заместитель, — представил меня Карягин и кивнул на брюнета, — а это — Вахир Шамсутдинович Замиров, мой коллега из Чечено-Ингушской АССР.

— Очень приятно, — сказали мы с Зимировым в один голос и рассмеялись.

— Так что ты говоришь, Альберт там устроил? — переспросил меня Иван Аркадьевич.

Я начала сбивчиво рассказывать, перебивая сама себя, как вдруг прозвенел звонок. Я так удивилась, что в Высшей партийной школе обычный школьный звонок.

— Нам пора идти, — вздохнул Иван Аркадьевич и взглянул на часы.

— Но как…

— Давай вечером встретимся? — на миг задумался Иван Аркадьевич, — тогда и поговорим.

— А где?

— Вахир, ты не помнишь, Ленинская библиотека до скольки работает? — спросил Иван Аркадьевич Замирова.

— Ай, дарагой, зачем тэбе библиотэка? — Покачал головой Вахир и плотоядно раздел меня взглядом, — такой дэвушка хочет разговор говорить, пригласи в ресторан. Шашлык, зелень, вино,

лёгкий музык. Всё что надо для хороший разговор с дэвушка.

— Ну, не знаю даже… — задумался Иван Аркадьевич.

— Да что там думать? — удивился Захиров.

— А давай ты с нами пойдешь? — вдруг надумал умную мысль Иван Аркадьевич. — Действительно, покушаем шашлыка. Заодно всё и обсудим.

— Прэкрасно! — обрадовался тот и еще раз окинул меня взглядом, задержав его на моей груди, — конэчно давай. У меня знакомый повар, Гафур, в рэсторане «Узбэкистан» работает. Такой хороший повар. Из Ташкента приехал. Лучше всэх в Москве плов делает.

— Вряд ли удастся получить столик в «Узбекистане», — скептически пожал плечами Иван Аркадьевич. — тут хоть бы в обычную столовку попасть. Сам знаешь, как у нас.

— Не перэживай, брат! — Ваха все устроит! В лучшем виде! Будэт тебе столик в «Узбекистане», мамой клянусь. И твой дэвушка тоже.

— Это мой заместитель, — поправил чересчур темпераментного коллегу Иван Аркадьевич.

— Конэчно! Твой дэвушка — заместитель, — исправился Замиров и восторженно добавил. — И красивый дэвушка — заместитель.

В общем, мы договорились встретиться в «Узбекистане» в восемь. И я, досадуя, что к деду капитально не успеваю, тоже заторопилась.

По дороге, правда успела прикупить шоколадного масла и сервелата и отнести всё в гостиницу. Затем, под недовольно-завистливыми взглядами Валентины Гаврильевны, я принялась сгружать продукты. Она только что вернулась с очередной производственной выставки и была крайне раздражена.

— А вам культурно просвещаться не надо разве, Лидия Степановна? — желчно спросила она меня.

— Я и так достаточно культурная, — беспечно ответила я и обстановка в комнате ощутимо накалилась.

— То есть вы хотите сказать, что я некультурная? — голос Валентины Гаврильевны зазвенел и я поняла, что нужно что-то срочно делать, если я не хочу иметь очередного врага.

Пока Валентина Гаврильевна что-то там сердито вещала, меня осенило вдруг:

— Валентина Гаврильевна, — сказала я, — вы плов любите? Настоящий, узбекский, с барбарисом и зирой?

— Люблю, — громко сглотнула Валентина Гаврильевна.

— А что у вас за мероприятие сегодня вечером?

— Мы идем на спектакль «Горе от ума», — вздохнула та и осуждающе взглянула на меня.

— А давайте сходим со мной в ресторан «Узбекистан»? — великодушно предложила я, посмеиваясь в душе, — у меня встреча с моим начальником. Заодно и покушаем вкусно. Согласны?

Конечно же, возражений от Валентины Гаврильевны не было.

Всесоюзный Съезд делегатских собраний «Женщины — на производстве!», который в этом году проходил совместно с пленумом Комитета советских женщин, был устроен с размахом. Когда наша делегация городского женсовета чинно и слегка робко вошла в набитый народом огромный зал и, под присмотром распорядителя, проследовала на свои места, рядом с моим ухом раздался вкрадчивый голос: