Шрифт:
КОНТРГАМБИТ АЛЬБИНА
За столом, на котором находится шахматная доска с фигурами, сидит красивая блондинка. Она медленно двигает белую пешку на два поля вперед, потом берет черную пешку на той же линии и двигает ее навстречу белой. Еще ход за белых и черных. Контргамбит Альбина. (1.d4 d5 2.c4 e5). Рядом тикают шахматные часы. Блондинка затягивается сигаретой, задумчиво смотрит на циферблат, выпускает дым.
— Какую необычную, красивую и жестокую партию мы сыграли… Она была достойным соперником.
Сигаретный дым окутывает тикающие шахматные часы. И время как будто откатывается назад…
Мальчик Саша всегда был талантлив, с самого рождения. Родители не могли нарадоваться на свое долгожданное чадо: «Вундеркинд!» Ему всё давалось легко, намного быстрее, чем сверстникам. Уже в два года, стоя на маленьком стульчике перед изумленными гостями, Саша громко декламировал Маяковского, Бродского, и без запинки полностью озвучивал текст о старике и золотой рыбке.
Шли годы.
Саша взрослел и не переставал развиваться. Он так привык, что все в этом мире крутится вокруг него, что иначе и быть не может; любое, даже малейшее невнимание к собственной персоне считал тягчайшим преступлением. В яслях и детском садике все воспитатели восторженно сюсюкали перед ним, девочки признавались в любви; все эти атрибуты поклонения перешли и на начальную школу. А всё потому, что Саша был не только умен, но и красив. Этакий кудрявый Апполон с большими голубыми глазами. Девочки всем классом тайно писали ему открытки на 23 февраля, признаваясь в своих чувствах. Саша смеялся, читая дома эти бесхитростные строки, одну за другой выбрасывая открытки в мусорную корзину. Он всё выбирал, но никак не мог выбрать себе предмет обожания. Всё не то. Не соответствует его уровню, его талантам.
Наступила пора юношества. Саша повзрослел, у него изменился голос, а под носом появился первый пушок. Всё шло своим чередом, Сашина жизнь была расписана наперед на многие годы. Окончание школы с золотой медалью, далее МГИМО, карьера дипломата, потом политика, и что греха таить – руководителя огромной державы.
Но вот в один из весенних дней, через пять минут после начала первого урока дверь класса тихонько заскрипела, отворилась, и перед глазами учительницы и всего 8-го "А" предстала Она.
— Можно? – робко спросила белокурая девушка. —Простите, я опоздала. Была у директора…
— Вы новенькая? — спросила учительница.
— Да, я только сегодня поступила сюда, в вашу школу, — ответила девушка и повернулась к классу.
Сашину спину как будто пронзило электрическим током, вдоль позвоночника побежали мурашки. Какой голос! С таким звенящим «с», очень женственным и приятным. А внешность! На 8-й «А» смотрела сама Невинность, Чистота и Красота. Пушкин зашевелился на большом портрете, что висел на стене и едва слышно прошептал: «Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…»
Саша испуганно вздрогнул
— А как вас зовут? – снова спросила педагог.
— Альбина… — едва слышно произнесла новенькая.
Альбина! Такое редкое имя! Не то, что наши местные Машки да Наташки! Огромные зеленые глаза с длинными черными ресницами. Правильные черты лица, выдававшие в ней интеллигенцию Бог знает какого поколения. Идеальная фигура с уже заметными бугорками груди. Она стояла прямо, чуть покачивая небольшим портфелем из крокодиловой кожи.
— Хорошо, Альбина. Садись на свободное место… с Сашей.
Девушка бросила взгляд в сторону густо покрасневшего юноши, прошла вдоль ряда парт и села. Саша ощутил слабый запах парфюма, и еще такого неуловимого женского оттенка, какой-то волнующей энергетики, исходящей от девочки.
В классе послышались заметные смешки. Еще никто и никогда не видел покрасневшего отличника, этого вундеркинда. Многие тайно недолюбливали Сашу, поэтому он сидел за партой один. В силу своего таланта юноша осознал, что с этой минуты его заранее распланированная жизнь безнадежно изменилась. Он с первой секунды самым чудовищным образом влюбился в незнакомку.
Шли недели, месяцы. Сашино чувство все крепло, усиливалось, хотя казалось, что сильнее любить другого человека невозможно. Но огромным усилием воли Саше удавалось подавить в себе первобытные человеческие инстинкты, он не выказывал никому своих чувств, скрывал их за маской напускного равнодушия. И только дома, по ночам, он давал волю эмоциям, плакал, зарывшись лицом в подушку. И всё спрашивал, спрашивал себя в тысячный раз: «Почему она не только не влюбляется в него, но и не обращает особого внимания на все его способности и таланты?».
Вскоре Саша стал понимать причину ее невнимания. У Альбины был странный характер. Очень быстро, волнообразно менялось настроение. Она все время что-то хотела, но при этом часто не знала, — что именно. Ее кумирами были сильные личности, способные на Поступок.
Однажды Саша как всегда блестяще ответил урок, выложив перед изумленным классом такие факты и материалы, о которых не имел малейшего представления даже опытный учитель. На перемене все громко восхищались отличником. Он, собирая портфель, краем глаза наблюдал за реакцией Альбины.
— Ха! Подумаешь! – громко произнесла девушка. – Самый умный не тот, кто выучил урок и ответил…
— А кто тогда? – раздался насмешливый девичий голос.
— Кто? Я знаю кто! – с вызовом ответила Альбина. – Например, шахматист! Мастер спорта, как мой папа. Вот он умный. Потому что самостоятельно мыслит во время игры, без всяких шпаргалок и подсказок учебников и монографий. А ответить на отлично урок, вызубрив эти монографии и статьи в Ленинской библиотеке, может любой дурак!
Саша побледнел и скрипнул зубами. Ах, вот как! Ну ладно…