Контрольный выстрел
Шрифт:
«Предлагаю выяснить наши отношения иным способом,— сказал К-мигрант.— Говорят, ты очень сильный воин. Эти ребята тоже не из слабых. Почему бы тебе не сразиться с ними? Без оружия. Выиграешь ты — я отвечу на все твои вопросы, ну а если они...»
«Согласен»,— ответил Железовский, снимая «бумеранг» и оставаясь в одном спортивном трико. Рисковал он, конечно, здорово, но стволы «универсалов», встроенных в стены, продолжали действовать на гостей гипнотизирующе, дать команду открыть огонь он всегда успевал.
Внутренним зрением Аристарх проследил за продвижением
— Только убери своих псов со станции, удара в спину я не потерплю.
Свиридов отдал приказ (Аристарх почувствовал радиовсплеск) , и характер движения десанта изменился: боевики потянулись к причальным отсекам станции.
В то же мгновение странный пистолет одного из кайманолюдей словно сам собой нырнул в кобуру на бедре, монстр снял с себя спецкостюм, как снимают верхний лист с кочана капусты, и бросился на Железовского.
Разницу в положении Аристарх уразумел сразу: кайманоид зналземные системы рукопашного боя, в то время как Железовский находился в абсолютном неведении относительно видов боя, культивируемых кайманолюдьми. Не знал он и особенностей строения их тел.
Первая же комбинация кайманоида показала, что он отлично ориентируется, где у людей находятся жизненно важные органы: почки, сердце, печень, а также нервные узлы. Не представлял он только одного — с кем связался. Поэтому его удары не прошли: часть Аристарх отразил, часть принял на корпус, хотя и ощутил, насколько они тяжелы.
Затем кайманоид продемонстрировал какую-то неизвестную Аристарху систему боя, настолько необычную и агрессивную, что он едва не растерялся. Каждое движение гуррах при этом оказывалось поражающим ударом — ударом без смены позиций, даже без возврата руки или ноги! Впрочем, при возврате также наносился удар, и защиты от этих приемов Железовский найти сразу не смог. Отступил, чувствуя толчки крови в тех местах тела, куда пришлись чугунные пальцы соперника. Но тот не стал ждать, пока человек опомнится, и начал новую атаку.
Столкновение на этот раз стоило Железовскому огромных усилий по нейтрализации ударов, так что сам он ответить контратакой не успел. Заболела шея, куда пришелся удар кайманоида, за ухом образовалась ссадина, а на ребрах — гематома.
«Не успеваешь, мафусаил,— с сожалением сказал сам себе Аристарх.— Не та реакция, не та...»
Но и кайманоида не устраивало течение поединка, ибо он явно не ожидал такого сопротивления. Однако он не знал и таких понятий, как честь и достоинство, а потому просто просигналил друзьям, и в схватку бросился еще один монстр.
«Убейте его! — прилетела холодная мысль К-мигранта.— Прощай, патриарх».
«Не торопись»,— ответил Железовский, в душе которого вспыхнула не менее холодная ярость. Он понял, что долго не продержится, и решил рискнуть, перейдя в гиперрежим потока Сил. Режим назывался «глубокое погружение» и отнимал очень много физической и нервной энергии, даже интраморфы не могли находиться в нем более двух-трех минут без риска не выйти из него живыми.
Время послушно замедлилось, хотя Аристарх и так жил
И оба кайманоида стали «проваливаться» в атаке, не доставать противника и пропускать удары, возникающие как бы из пустоты.
Первого Аристарх свалил ударом в горло, треснувшее, как хитиновый панцирь насекомого. Второго, захватив его за необычайно гибкие, гнущиеся в самых неожиданных местах руки, бросил в стену тамбура так, что буквально сплющил его, как некогда К-мигранта.
Третий не полез в драку и, дернувшись в сторону, потянулся за оружием. Четвертый же монстр сумел-таки выстрелить, и Аристарх едва успел пригнуться, ощутив спиной пронесшуюся сверху смерть в образе жуткого, пожирающего любое вещество «паука». Ответил залпом из «универсалов», запрятанных в стене, включил «бумеранг» в боевое положение, выстрелил еще раз — сам, проделав в потолке коридора десятиметровую брешь.
«Стоять!»
Оставшиеся в живых кайманоиды замерли.
Зрачок аннигилятора смотрел на К-мигранта, и хотя в его руке тоже находилось оружие, рисковать не стал и он.
«Хорошо, патриарх, мы уходим».
«Мы договорились играть честно, скотина! Правда, твои помощнички явно не знают, что такое «играть честно», как и ты сам. Бог с тобой, живи, как можешь, долго это не продлится. Но ты проиграл и должен сказать, кто эмиссар».
«А если не скажу?»
«Тогда я вас всех здесь похороню».
«Но ведь нет гарантии, что я скажу правду».
«Если скажешь неправду, я тебя в любом уголке космоса достану, Арнольд Свиридов! Поверь на слово».
«Кто эмиссар, я не знаю, но руководит оперативной работой в Системе некто по кличке Демиург. По слухам, он занимает в административном истеблишменте Земли два достаточно высоких поста. Мы получаем от него задания только по консорт-связи. Ищите. Успеха не желаю, все равно на этот раз вы не выиграете».
Свиридов скрылся в тамбуре, за ним уполз кайманочеловек с поврежденной шеей.
Аристарх проследил за стартом кораблей десанта, но так как был уже научен горьким опытом общения с К-мигрантами, задерживаться на станции не стал. Через минуту он катапультировался в «големе» в сторону Фаэтона-2, предпочтя этот способ бегства, а не метро, потому что в кабине гости оставили взрывное устройство.
Еще через полминуты станция превратилась в облако огня и дыма.
Глава четвертая
ИНЦИДЕНТ
Ставр сдержал слово, и Степану Погорилому удалось-таки добраться до нагуаля, спрятавшегося в лесу под Владимиром. Сопровождали его два малоразговорчивых парня из сектора пограничных проблем, присланные Мигелем де Сильвой физику в помощь по просьбе Панкратова-младшего. Они помогли Степану загрузить неф необходимой аппаратурой и выгрузиться на лесной поляне вблизи нагуаля — казалось, никем не охраняемого. Но впечатление было обманчивым: Ставр предупредил приятеля, что он будет находиться под неусыпным наблюдением, а за на-гуалем следит столько глаз, что всех не сосчитать.