Конвейер смерти
Шрифт:
Сергей мстительно сказал:
— Если в следующий раз поймаю «духа», то привяжу его лицом к дереву и буду устраивать показательную казнь — побитие камнями. И целью будет именно позвоночник!
После рейда освободилась должность заместителя начальника штаба батальона. Игорешу Шведова эвакуировали в Ташкент. В полку он больше не объявился. Что с ним стало — не ведомо…
Но свято место пусто не бывает. Особенно на нашем конвейере смерти.
Глава 2
День рождения
Началось полковое построение.
— Лейтенант Ростовцев! Лейтенант Мелещенко! — скомандовал подполковник Филатов. — Выйти из строя на десять шагов.
Ну вот! Наконец-то свершилось то, о чем говорили штабные еще до карательного похода на Баграмку. Долгожданные «звездочки»!
— Товарищи офицеры! Поздравляю вас с присвоением очередного звания «старший лейтенант»!
— Служу Советскому Союзу! — громко ответил я, и так же громко, словно эхо, отозвался Николай.
Филатов крепко пожал нам руки, похлопал меня по плечу. Ошуев вручил погоны, криво улыбнулся и, окинув меня недобрым взглядом, угрожающе прошипел:
— Не вздумайте напиться и организовать «обмывание». Я вас обязательно сегодня проверю, и если попадетесь, пощады не ждите!
Замполит номер один — Золотарев, изображая поздравления, что-то промямлил. Сунул свою влажную, вялую руку для рукопожатия и, кося мутными рыбьими глазами, спрятался за спиной командира. Отвратительно! Черт! Даже поздравить по-человечески не может своих подчиненных. Тюфяк!
— Кока! Какие у тебя планы на вечер? — спросил я у Мелещенко, отходя от начальства.
— Нажраться! И причем вусмерть! Пренепременно! Выбор блюд: водка, спирт, самогон! — широко улыбнулся Николай.
— Микола, а можно отметить, не нажираясь? Может, обмоем совместно? Двумя коллективами рот в офицерской столовой. Посидим тихо, прилично.
— А шо нам с вами сидать? У тебя самогон е?
— Нет, — искренне сожалея, ответил я.
— Во! Ник! А у меня, как у разумного хлопца, три литра приготовлено. И бражку старшина зробил з винограду! Шо нам з вами, нищетой, делиться прикажешь? Хвосты обрубаем! Вы же в первой роте очень умные и правильные да через одного графы и князья. Давитесь коньяком.
— Пошли вы, куркули, к черту! Я и не думал к вам на халяву приходить. Хотел скинуться на спиртное, но раз ты так, то мы люди гордые, на поклон не пойдем. Обойдемся! — отрезал я.
Мы зашагали под оркестровый марш, чеканя шаг, каждый к своей роте.
Жаль, но из-за его жлобства не получится культурного мероприятия с размахом. Опять прятаться по бытовкам и каптеркам.
— Никифор! Ура! Молодец! — схватил меня за плечи и принялся мять Ветишин. А Острогин начал мутузить кулачищами по плечам и спине. Следом кинулся Бодунов мять уши и шею, а Сбитнев, загадочно улыбнувшись, объявил:
— Ну вот, мы тебе преподнесли подарок на день рождения, теперь твоя очередь радовать коллектив.
— Какой
— Мы сопереживали тебе! — ухмыльнулся ротный.
— Сопереживатели хреновы! Денег лучше в долг дайте! — попросил я.
— Замполит, возьми двадцать чеков и бегом в лавку за лимонадом, — рассмеялся Острогин.
— Но-но! Милейший! Я попрошу как можно почтительней. Мы теперь в звании сравнялись. А до моей должности тебе еще расти и расти! — воскликнул я.
— Это точно! До должности замполита мне как до Эвереста. Заоблачная высота, — ехидно улыбнулся Сергей. — Будешь пререкаться со старым старшим лейтенантом — денег не дам. — При этих словах Серж начал складывать купюры обратно в карман.
— Отдай чеки, скотина! — выхватил я бумажки и помчался в магазин.
— От скотины и слышу, — крикнул мне вслед Острогин. — Вот так и делай доброе дело. Еще и сволочью обзовут. Ох уж эти неблагодарные замполиты!
— Сволочь, — поддержал его ротный. — Рота его выращивала, тепличные условия создавала, а он никакого уважения не выказывает.
— Одно слово — гад! Смотрит без подобострастия и преданности в глазах, спину не гнет, челом не бьет. Накостыляем сегодня, наверное, — подытожил Острогин.
Я ворвался в пустой магазин. Продавщицы лениво о чем-то переговаривались и не удостоили меня даже взглядом. Королевы! «Хозяйки Медной горы». Не для нас они тут «трудятся», мы у них только под ногами путаемся и товары мешаем по спекулятивным ценам в дуканы сплавлять.
— Здравствуйте, девушки! — громко поздоровался я.
Одна из «девушек» небрежно кивнула головой, а вторая даже бровью не повела.
— Сударыни, продайте, пожайлуста, упаковку лимонада! — попросил я.
— Нет, нельзя. Правила для всех одни — две баночки в одни руки! Чем ты лучше? — презрительно ответила продавщица.
— У меня сегодня знаменательная дата — двадцать пять лет и звание старшего лейтенанта получил, — попытался я убедить непреступных «девушек».
— У всех каждый день даты и поводы, а потом с этими упаковками бегут в дукан афганцам сдавать. Спекулянты! — надменно ответила Рита.
— Ах ты, каналья! Как вольняги — гражданские отовариваются каждый день, так это по правилам? — возмутился я. — Продукты ящиками выносят.
— Я же сказала, лишнего ничего! Два «Боржома», две банки «Si-Si», по банке салата и огурчиков, шпроты. И гуляй. А еще командованию доложу, что грубишь.
— Тебя по-человечески просят, — нахмурился я.
— Клава, ну совсем одолели эти просители, — обратилась она к напарнице. — Никакой совести. Надо командиру сообщить.
— Не тебе о совести говорить, — оборвал я ее. — Если спишь с замкомандира, так это не значит, что ты стала «полковой королевой».