Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги

Афанасьев Александр

Пока…

— Полный вперед!

Лейтенант понимал, что их выживание — в движении и огне, движении и огне. Только их огневое превосходство — сможет пробить оборону и проторить путь остальным.

Танк пошел вперед, проламывая защиту палестинцев. Впереди, в сотне метров была видна еще одна баррикада, около нее, почти что на виду — суетились ее защитники. Еще две ракеты — рванулись к израильскому танку.

— Осколочный!

Спаренный с пушкой пулемет бил не переставая — и очередь во что-то попало. Лейтенант видел в свой командирский прибор наблюдения — внизу, за защитой

брони — как очередь смахнула гранатометчика, а потом — что-то сильно рвануло.

— Стоп!

Взорвалось что-то в самой баррикаде — сначала это было похоже на вспышку, а потом взорвался весь центр баррикады, мощная вспышка, дым, летящая сталь — материал, из которого была сложена баррикада, послужил готовыми осколками — и сейчас эти осколки, некоторые — с короткий меч римских легионеров и столь же опасный — летели во все стороны, убивая палестинцев, защитников баррикады.

— Вторичный!

Ударная волна качнула танк, по нему барабанили осколки, железо — настоящий град. Впереди ничего не было видно из-за пыли и черного дыма, перекрывающего улицу…

— Доложить о повреждениях!

— Связи нет! Наблюдение частично вышло из строя — только оптический канал!

— Ходовая исправна! Двигатель исправен!

— Орудие исправно!

— Дани, с кормы у нас еще один танк!

— Наш!?

Более идиотского вопроса трудно было выдумать.

— Медленно вперед! Ари, осторожно вперед!

Впереди, у самой баррикады было здание, для пригородов Газы высокое, пять этажей. Сейчас оно частично разрушилось, частично — вот-вот готово было рухнуть.

— Осторожнее! Осколочный!

Танк начал крениться набок — под траками были развалины…

— Сейчас…

— Давай, вперед!

Они проскочили опасное место — с одной стороны были развалины, с другой — воронка от фугаса. Идти вперед было опасно, но еще опаснее было оставаться на месте — неподвижный танк отличная мишень. Они прорвались через две линии обороны — впереди был Кэмп-Джабалия, укрепленный лагерь боевиков, в котором проходили подготовку джихадисты со всего Востока и были иракские, пуштунские, чеченские инструкторы и была полуразрушенная Аль-Туффа, густонаселенное бандитское гнездо.

— Вперед! Осколочный!

Танк пошел вперед, они даже не посмотрели, что позади, прошел ли завалы второй танк. Где-то вверху были вертолеты, наносившие удары по позициям боевиков впереди. Террористы знали свое дело — легкие патрули на мотоциклах, на легких машинах наносили удары и быстро исчезали в тропинках посреди развалинах и переулках, дома вокруг которых в развалины еще не превратились.

Они успели сделать шесть или семь выстрелов — лейтенант стрелял из пулемета, сам не видя, куда стреляет, он уже понял, что это была чертовски плохая идея — ломиться напролом, без поддержки — лучше бы он сдал назад. Потом — броня не выдержала очередного попадания ракеты — заглох двигатель…

У Меркавы двигатель расположен впереди. Если бы сзади, как у советских танков — у экипажа уже были бы серьезные неприятности…

Сработала система пожаротушения. Они включились во внешние источники дыхательной смеси — у танкистов они были, как и у летчиков.

—

Танк остановлен! Два один остановлен!

— Орудие?

— Исправно! Оно исправно!

— Продолжаем! Два один, продолжает бой!

— Два — один, это Гур один — один, вы оторвались от основных сил! Доложить о повреждениях, немедленно возвращаться!

— Один — один, двигатель выведен из строя! Продолжаем бой!

— Один — один это три один! Находимся в окружении, ведем огневой бой! Два один подбит, наблюдаю дым!

— Три один, прикройте два — один. Два один, подрывайте танк, вашу мать, и немедленно назад! Эвакуируйтесь на три один, у нас серьезные проблемы!

— Алим, мы никуда не уйдем!

— Гур один — один, всем позывным Пчелы! У нас проблема севернее Джабалия — кэмп! Два танка, ведут бой в окружении, один из них выведен из строя! Нам нужно воздушное прикрытие, прямо сейчас! Воздушное прикрытие и разведка севернее Джабалия — кэмп.

— Гур один — один, здесь Пчела восемь! Мы атакуем с предельной дистанции! В районе Джабалия-кэмп массированные пуски ракет, массированные пуски ракет! Артиллерия ведет огонь по лагерю!

— Пчела, здесь Гур один один! Дайте мне точные координаты или наведите артиллерию! Надо поставить заградительный огонь!

Очередной удар пришелся в борт — так, что содрогнулся весь танк. Запахло горелой изоляцией…

— Лев ранен! Он ранен!

Лейтенант понял — все. Пристрелялись…

— Поворот башни не действует!

— Эвакуируемся!

Лаз в корму танка в Меркаве был на удивление высокий и широкий, можно было даже протащить раненого. Но действовать надо было быстро — пока ублюдки не окружили танк и не взяли на прицел кормовой люк, чтобы расстрелять любого, кто попытается выйти из танка. А до них доходит это быстро…

Первым вылез Гиди, взяв с собой их последний оставшийся козырь — тот самый пулемет, мощное и убойное оружие, способное поставить неплохую огневую завесу. Следом — вылез сам лейтенант Дани Шарец — и только снаружи танка окончательно понял, куда они попали…

Это была малоэтажная застройка — похоже, что они прорвались почти к самому лагерю Джабалия, рассаднику экстремизма на весь Восток, всемирно известному центру террористической активности. Дорога, не мощеная, а если и мощеная — то так давно, что все покрытие давно развито и никто никогда его не чинил. Дорога узкая — два танка разъедутся, но не более. Как три — один, танк который шел за ними вышел вперед — непонятно.

Слева, буквально в паре метров — стена. Обломки стены — они почти вышли на открытое пространство. Не успевшие обгореть лозунги на арабском, типичные для здешних мест надпись «Хуррият лиль фалястын» [90] . Тут же — изображение какого-то религиозного деятеля, местного, с бородой, рука, сжимающая автомат Калашникова. Изжеванная танковыми гусеницами машина — она хоть как-то прикрывает их от пуль.

90

Свободу Палестине.