Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги

Афанасьев Александр

— Да, сэр.

— Три два один — пошел!

Почти сразу — генерал пожалел о своем решении. Но было уже поздно.

Дорога здесь была и в самом деле — как на насыпи, в некоторых местах можно было безопасно передвигаться пригнувшись, в некоторых — ползком. Лучше всего было на четвереньках… и ничего смешного, жить захочешь — так задницей вперед поползешь! Но сколько же тут было грязи! Похоже, здесь никогда не чистили, а у кого возникала потребность облегчиться — тот останавливал машину. Выходил и облегчался. Слава Богу, почти не было битых бутылок, на осколках которых

можно рассечь руку до кости и получить заражение крови. Но всего остального — было в избытке.

Они прошли почти до конечной точки пути — когда услышали слитный рев мощных дизелей. Не одного, не меньше пяти.

— Ложись! — среагировал полковник.

Они бросились в грязь и замерли.

— Что это?

— Колонна, сэр. Транспортная колонна.

Оставалось только надеяться, что колонна пройдет не останавливаясь. Колонны тут гоняли до сих пор, потому что по этой дороге пролегал наиболее удобный путь снабжения Таджикистана китайским барахлом. Можно было идти через Казахстан — но в таком случае ты вынужден был идти и через дестабилизованный Узбекистан. А хрен редьки не слаще…

— Останавливаются…

Громыхнул пулемет — и тут же заговорил другой. Второй был нормального калибра, а первый — крупнокалиберный и по звуку — покруче Браунинга будет…

— Уходим, сэр. Не подниматься, просто отползаем…

Они сумели проползти ярдов пятьдесят — когда хлесткий выстрел вздыбил фонтан земли и кто-то крикнул по-русски.

— Стоять!

Они глянули вперед, все вместе, разом, не сговариваясь. Впереди — как минимум двести метров голяк, простреливаемое пространство. Не добежать…

Трое американских солдат медленно поднялись и подняли руки. Ни один из них — раньше не имел опыта, как сдаваться. Но иного выхода не было…

— Пиндосы… ты смотри…

Пинок едва не согнул генерала пополам — но он выстоял. На одной ненависти выстоял. Не издав ни звука, он стоял и смотрел в глаза бородатого, воняющего русского, который ударил его.

— Э, э…

К удивлению генерала Мак-Кристалла — к ним подошел, по-видимому, один из старших в конвое. Усатый офицер с черной повязкой на голове вместо шлема — такие иногда повязывают американские спецназовцы флота, повязанная на голову черная косынка — один из их отличительных признаков. В руке офицер держал русский автомат со складным прикладом и барабанным магазином без ремня, а в глазах его — плескался черный, стылый космос.

И к еще большему удивлению генерала — русский офицер ни слова не говоря, коротко и резко сунул бородатому под ребра, да так, что тот вскрикнул от боли. Удар был неплох — генерал даже не заметил замаха.

— За что, тащ майор?!

— Уважай старших — коротко сказал офицер — пшел в машину!

Бородатый смотался… дисциплина здесь была.

Тянуть время. Сейчас подойдет вертолет… тянуть время. Учитывая критичность ситуации — на вертолете будет снайпер и отряд спасателей. Просто надо дожить до вертолета…

— Американцы? — спросил офицер.

— Полковник Стивен Бенчли — представился полковник по-русски, с акцентом — ВВС США. На нас напали…

— Это я вижу. Здесь чо забыли?

— Мы

имеем право передвигаться по этой дороге, как и вы.

Колонна с грузом давно ушла, ее нельзя было останавливать. Вероятно, эти уже не пойдут догонять… останутся в Оше, там одна из их баз. На таджикской границе — колонну примут уже таджики. На дороге остался лишь длинный, широкий, бронированный русский «УАЗ» с пулеметом и бронетранспортер. Бронетранспортер ушел в село, там щелкали выстрелы, и грохал крупнокалиберный. Маневренная группа разбиралась с засевшими в селе боевиками — а может, и с мирными жителями заодно. Русские — воевали намного жестче, правил ведения боя у них не было и на Кавказе по докладам правозащитников — были случаи, когда за убийство солдат вырезались целые села [57] .

57

Конечно, правозащитники и не то напишут. Но беда в том, что им верят!

— Ни хрена вы не имеете. Это моя земля. А не ваша.

— Эта земля принадлежит киргизам.

Офицер презрительно усмехнулся.

— Ни хрена им не принадлежит, все до конца просрали. Мой прадед здесь порядок наводил в составе ЧОНа. И я наведу…

— Сэр, у нас нет повода для того, чтобы стрелять друг в друга — примирительно сказал Бенчли — в нас стреляют одни и те же люди.

— Да? Тогда какого хрена вы Крым кровью залили? И Черноморский флот затопили? Вас туда кто звал, с…ки?

Генерал внезапно понял, что перед ними опасный психопат. Его нестроение могло измениться в считанные секунды — и они будут мертвы.

Кто-то попросил бы прощения за действия своей страны. Это сейчас пропагандировали — лучше отойти в сторону, лучше попросить прощения, но не провоцировать и остаться в живых. Но не генерал спецвойск, который командовал американским ограниченным контингентом в самые тяжелые годы Долгой войны.

— Если хочешь, можешь попробовать утопить Шестой флот.

Русский уставился на него.

— Крутой что ли?

Как и все рейнджеры — генерал готовился воевать против СССР и изучал русский язык. Но давно. И, положа руку на сердце не слишком усердно. Поэтому — слово «крутой» он не понял, оно было употреблено в каком-то неправильном контексте. Но глаза русского — говорили куда лучше слов.

— Если слабо разобраться с Шестым флотом — продолжил генерал — разберись со мной. Один на один.

— Сэр, это…

— Заткнись, Стив.

— Глухарь! — крикнул русский.

От машины — подбежал вооруженный здоровяк, и русский передал ему автомат. Потом — начал снимать разгрузку, бронежилет, кобуру с пояса, ножны с ножом — и все передавал этому здоровяку. Генерал тоже скинул разгрузку — орудие у него отобрали, но разгрузку нет. Русскому на вид было меньше, чем ему, лет сорок — сорок пять. Но генерал был выше русского, по меньшей мере, на фут, вероятно тяжелее и у него были длинные руки. Он поддерживал себя в форме и, несмотря на возраст, все еще оставался опасным противником.