Корабль дураков; Избранное
Шрифт:
Давно уж поросло быльем.
А будешь вспоминать о том,
Тебе, паскудник, двину в харю.
Штеффель Лелль
Двинь только, двинь! Я так ударю,
Что больше не полезешь драться!
Гангель Деч
(разнимает их)
Ну, полно! Помиритесь, братцы!
Конечно, конокрад — ворюга,
Но вам зачем тузить друг друга?
Ну, пусть один из вас неправ,
Зачем платить обоим штраф?
Друг
Вы попадете за решетку.
На вороту не виснет брань!
Линдель Фриц
Тогда ругаться перестань!
В селе я честностью известен,
А он не то чтоб слишком честен.
Гангель Деч
Соседи, вы признать должны,
Что одинаково честны.
Вы стоите один другого.
Штеффель Лелль
Ты тоже, Гангель, право слово,
Недалеко ушел от нас.
Молчал бы ты на этот раз.
Гангель Деч
А это что еще за вопли?
Ты, может, вспомнил про оглобли?
В базарный день им грош цена,
Да я и заплатил сполна
За эти палки прошлым летом.
А снова речь начнешь об этом,
Так надаю тебе по роже…
Штеффель Лелль
В долгу я не останусь тоже!
А ну-ка, подступись ко мне…
Линдель Фриц
И я не буду в стороне,
Себя ругать я не позволю,
Я надаю по шее Леллю!
Драка. Мужики, колотя друг друга, убегают. Входит конокрад с картузом в руке.
Конокрад
Я вижу, эти мужики
Тузить друг друга мастаки.
Давно слежу за этим спором,
Укрывшись за большим забором.
А бьются лучше нас, воров!
Ох, дурни, наломают дров!.
Я видел, что у Линдля Фрица
Дыра на левой ягодице
И костоправ никак не мог
На ране завязать платок.
А вот у Гангля Деча рожа
На красный окорок похожа,
У Лелля вышло с кровью три
Дырявых зуба из ноздри.
Зато нашел я на дороге
Картуз, оставленный в залоге;
Его, наверно, забияки
Там попросту забыли в драке.
Так я вернул себе залог
И возвратился точно в срок.
И снова я на старом месте.
Ну, разве нет у вора чести?
Нет, я не хуже мужиков.
Они честны, и я таков.
Так разве есть теперь причины
Не стать мне членом их общины?
Мне фюнзингенцы не откажут,
Мне сельский сход почет окажет,
И глупость их пойдет мне впрок,
Поскольку я сдержал зарок.
Мы кончим представленье пиром
И будем пьянствовать всем миром,
Всем нашим праведным селом.
Засим Ганс Сакс вам бьет челом.
Врач
Слуга
Больной
Врач
(входит вместе со слугой)
Ну, добрый вечер, господа!
Я кем-то вызван был сюда.
Будь это старец иль девица —
Больному врач всегда сгодится.
Эй вы, больные! Где вы тут?
Лечу любую из простуд,
Подагру, кашель, камни в почке,
Похмелье после пьяной ночки,
292
Извлечение дураков. — 8 октября 1557 года. Этот фастнахтшпиль примыкает к так называемой «литературе о дураках» (Narrenliteratur), традиции которой восходят к «Кораблю дураков» (1494) Себастиана Бранта, «Похвальному слову глупости» (1509) Эразма Роттердамского, «Заклятию дураков» (1512) Томаса Мурнера (1475-1536) и др. Под «дураками» здесь подразумеваются и абстрактные пороки: хвастовство, скупость, зависть, похоть, обжорство, превращающие человека в «дурака», портящие жизнь ему и окружающим, и конкретные носители этих пороков — святоши, заимодавцы, пьяницы, сутяги и т. п.
Зубную боль, дурную кровь
И безнадежную любовь.
Могу спасти без разговоров
Вас от поносов и запоров,
Промыть кишки, спустить мочу.
Все это ловко я лечу
За плату не бог весть какую.
А что я в деле маракую —
Вот грамота, а вот печать.
(Показывает грамоту и печать.)
Слуга
(глядит во все стороны)
Ошиблись местом мы, видать.
Да разве мы к больным попали?
Им доктор надобен едва ли.
Да тут одни здоровяки —
Румяны, веселы, крепки.
Вишь, скалят зубы: ха-ха-ха!
Недолго, барин, до греха.
Ей-ей, уйдемте лучше сами.
Врач
(раскланивается)
Да будет божья милость с вами!
Коль мы не в тот попали дом,
Откланяемся и уйдем.
Мир всей компании честной!
Между тем на костылях приближается больной с огромным брюхом.
Слуга
Глядите, вон идет больной!
Больной
Любезный доктор, вы ли это,
О ком шумит молва по свету
Как о мудрейшем из врачей,
Искусство чье и разум чей
Мгновенно, всем на удивленье,
Приносят хворым исцеленье?
Коль так, явите милость. Вот —
Раздулся у меня живот,
Как у последней потаскухи.
Нытье и шевеленье в брюхе.
Не сплю до самого утра.