Корабль невест

Мойес Джоджо

Фрэнсис открыла люк, нырнула в него и подперла, чтобы он не закрылся. День выдался на редкость ярким, и даже жара не казалась удушающей. Шаловливый морской ветерок приподнял легкий шарф, и из корзинки тут же показался черный блестящий носик.

– Вот так, старушка, – прошептала Фрэнсис. – А ну-ка, поглядим, а вдруг тебе полегчает.

И уже несколько минут спустя Мод Гонн съела пресную лепешку и кусочек бекона, впервые за два дня проявив хоть какой-то интерес к еде.

Фрэнсис сидела с собакой на коленях, смотрела на бушующие волны внизу, прислушивалась к доносившимся с полетной палубы обрывкам разговора и взрывам смеха, которые перемежались

командами по громкой связи. И хотя ее одежда явно нуждалась в стирке и плохо пахла, а при каждом движении в нос шибал такой запах, что она начинала мечтать о ванной, Фрэнсис понимала: она будет скучать по этому кораблю. Его шум сделался настолько привычным, что действовал успокаивающе. Она даже не была вполне уверена, так ли ей, в отличие от остальных, хочется сойти на берег в Адене.

Она уже два дня не видела морпеха.

Накануне под их дверью дежурил совсем другой морской пехотинец, и хотя она непривычно много времени провела, прохаживаясь туда-сюда по палубе, ее морпех так и не материализовался. Она не на шутку заволновалась, не заболел ли он, ведь тогда ему придется лечиться у доктора Даксбери, а подобная перспектива ее пугала. Затем она приказала себе не глупить. Может, это и к лучшему, что она его больше не видит. Она и так перенервничала из-за истории с Джин. Вдобавок ко всем неприятностям не хватало еще влюбиться, как школьнице!

Но уже через час, когда Фрэнсис собралась было вернуться в каюту, она неожиданно увидела его и резко отскочила назад. Он казался очень бледным, хотя многие его товарищи демонстрировали южный загар, под глазами залегли тени – свидетельство бессонных ночей, и тем не менее это был он. Свободный разворот широких плеч, обтянутых форменной рубашкой цвета хаки, свидетельствовал о недюжинной силе, которую невозможно было заметить, когда он неподвижно стоял под дверью. Через плечо у него был перекинут вещевой мешок, и она с ужасом подумала, что он собирается покинуть корабль.

Фрэнсис машинально вжалась в стенку, положив руку на грудь, и прислушалась к его шагам. Наверное, на полпути вниз шаги внезапно замерли. Фрэнсис затаила дыхание. Кажется, он остановился. Дверь приоткрылась, и оттуда – совсем близко от нее – показалось его улыбающееся лицо. Улыбка была искренней, черты лица стали мягче, острые углы каким-то чудом сгладились.

– Вы в порядке? – спросил он.

Она так растерялась, что слова разом вылетели из головы. Зардевшись, она попыталась все объяснить, но лишь молча кивнула.

Он пристально на нее посмотрел и перевел взгляд на корзинку.

– Здесь то, о чем я думаю? – прошептал он, и от звука его голоса у нее мурашки поползли по спине.

– Ей нездоровится, – ответила она. – И я решила, что свежий воздух точно не повредит.

– Тогда постарайтесь держаться подальше от палубы D. Там сейчас проводят инспекцию. – Он оглянулся, словно желая удостовериться, что поблизости никого нет. – Мне очень жаль вашу подругу. По-моему, с ней обошлись несправедливо.

– Конечно несправедливо, – ответила она. – В этом не было ни капли ее вины. Она, в сущности, еще ребенок.

– Военно-морской флот иногда бывает не слишком гостеприимным хозяином. – Он легко коснулся ее плеча. – Но с вами, надеюсь, все хорошо? – Увидев, что она покраснела, он поспешно поправился: – Я имею в виду остальных. Вы в порядке?

– О… Чудесно, – сказала она.

– Быть может, вам что-нибудь нужно? Питьевая вода? Крекеры?

В уголках его глаз она заметила лучики морщинок, свидетельствовавших

о долгих годах пребывания на соленом воздухе, возможно, о привычке щуриться на солнце. И когда он начинал говорить, они сразу становились глубже.

– Вы куда-то собрались? – показала она на вещмешок. Что угодно, лишь бы не пялиться на него так открыто!

– Я? Нет… Здесь просто моя парадная форма.

– О…

– Сегодня вечером я свободен. – Он улыбнулся ей так, словно был чрезвычайно рад этому обстоятельству. – Как насчет танцев?

– Простите?

– Разве вы не слышали?! Сегодня вечером на полетной палубе танцы. Приказ капитана.

– Ой! – воскликнула она чуть громче, чем надо. – Ой! Вот здорово!

– Надеюсь, что для всех вас даже ненадолго включат воду, – ухмыльнулся он. – Так что вам, девочки, придется потерпеть наших воняющих п'oтом матросов.

Она бросила взгляд на его помятые брюки, но он уже отвернулся, заметив кого-то вдалеке.

– Встретимся там, – бросил он, и его лицо снова стало бесстрастным.

Он отрывисто кивнул, будто отдал честь, и быстро ушел.

Оркестр Королевской морской пехоты Великобритании, расположившийся на самодельном помосте возле буфетной на полетной палубе, неподалеку от острова корабля, начал с песни “I’ve Got You Under My Skin”. Судовые двигатели были выключены для проведения ремонтных работ, и “Виктория” мирно покачивалась на легкой волне. По палубе кружились несколько сот невест в своих лучших нарядах, по крайней мере лучших из тех, к которым они получили доступ. Некоторые с мужчинами, некоторые с хихикающими подружками. Вокруг острова стояли столы и стулья для девушек, кто не хотел или не мог танцевать. А над их головой в тропическом небе, окутывая море пеленой серебристого света, сияли звезды, совсем как лампочки на танцплощадке. И если немножко напрячь воображение, забыть о пушках, обшарпанной палубе, колченогих столах и стульях, то можно легко представить себе, что ты в шикарном бальном зале. Капитан Хайфилд наслаждался этим действом, полагая – следует признать, не без доли сентиментальности, – что старушка тоже имеет право отметить свое последнее плавание. С шиком и блеском. Словом, подарить ей на прощание немного праздника.

Моряки, в парадной форме, уже давно не выглядели такими счастливыми, тогда как невесты – взбунтовавшиеся из-за временного закрытия парикмахерского салона, – после включения аварийных душевых установок с соленой водой явно воспрянули духом. Да, возможность немного принарядиться по приятному поводу, безусловно, пошла им на пользу, решил капитан. Даже моряки с удовольствием щеголяли в парадной тропической форме.

Теперь, разбившись на группы, они весело болтали, временно забыв о званиях и знаках различия. Какого черта, подумал Хайфилд, когда одна из офицеров женской вспомогательной службы поинтересовалась, следует ли обеспечить “должное” разделение полов. Ведь это плавание и так оказалось из ряда вон выходящим.

– Капитан Хайфилд, сколько времени потребуется для заправки “Виктории” топливом?

Рядом с ним сидела одна из новых пассажирок, военнослужащая из женских вспомогательных сил, которую Добсон представил ему полчаса назад. Эта миниатюрная, темноволосая и чрезвычайно серьезная женщина так долго расспрашивала его о характеристиках корабля, что у него невольно возникло желание спросить: а не работает ли она, случайно, на японцев? Но он сдержался. Она явно не относилась к числу людей с чувством юмора.