Кораблики, или «Помоги мне в пути»

Крапивин Владислав Петрович

Клерк пожал плечами:

– Это не постоянные клиенты. Фирма занимается дуэлями от случая к случаю.

– А я думал, что "Барьер"... это специфика.

– Наша специфика шире. Имеется в виду барьер беззаконию. У нас обширная юридическая практика. Адвокатура, имущественные процессы, вопросы наследования... Кстати, если вам угодно оставить завещание, то...

– Нет, подожду. Не думаю, что дуэль кончится столь уж плачевно.

Клерк смотрел на меня через плечо со смесью сочувствия и профессионального интереса.

– У вас есть опыт

в таких делах?

– Нет, но... в общем, посмотрим.

Он покачал головой. Начал щелкать на принтере и скоро подал мне лист с отпечатанным протоколом. В нем говорилось, что "г-н П. Викулов, уважая обычаи и законы г. Старотополя, согласился с г-ном Угиным участвовать в поединке, который имеет быть 4 ноября сего года на ристалище "Гостиный двор" в полдень. Противники вправе иметь своих секундантов, но фирма "Барьер", которая берет на себя устройство данного мероприятия, направит к месту действия двух своих представителей для наблюдения за неуклонным исполнением правил, изложенных в прилагаемом протоколе... За указанные услуги господа дуэлянты благоволят заранее внести плату на счет фирмы "Барьер" в сумме...".

– Ого, – сказал я, увидев сумму. – И это за удовольствие быть продырявленным.

Клерк развел руками:

– Налоги, сударь.

Несмотря на свою зловещую роль, клерк был мне симпатичен. И кажется, я ему тоже.

Он протянул мне бланк протокола.

"...до смертельного исхода или ранения, когда один из противников не в состоянии продолжать поединок..."

"Будучи обезоруженным, дуэлянт обязан принести извинения или дать соответствующие объяснения, в ином случае противник его имеет право на последний выстрел или удар..."

Великий Хронос, ну и правила!

"Право выбора оружия принадлежит вызванному на поединок. Вызывающий обязан принять этот вид без оговорок, если данное оружие имеется в реестре дуэльного кодекса..."

В пункте "Вид оружия" был пропуск. Его следовало заполнить.

– Если у вас нет опыта, советую выбрать пистолеты "флибустьер". Небольшие такие, вроде этой игрушки... – И клерк показал на вещицу, которой он придавил бумаги.

Это был оловянный пистолетик. Самодельный, отлитый в глиняной форме... Знакомый такой...

Клерк продолжал между тем:

– Правда, в руках профессионалов и они смертельны, но все же дают противнику некоторый шанс. Прицельность у них минимальная... Для вас ведь главное не то, чтобы попасть в кого-то, а чтобы в вас не попали. Правильно я понимаю?

– Правильно вы понимаете... Только как-то очень уж буднично говорите о вещах, от которых пахнет погребальной службой. А вместе с тем вы ничуть не похожи на Харона, сопровождающего души на тот свет...

Он виновато, по-домашнему как-то улыбнулся:

– Извините, привычка...

– Кстати, как вас зовут? Не могу же я всерьез именовать вас Хароном.

Клерк быстро встал:

– Я не представился. Непростительная оплошность, старею... Моя фамилия Турунов. Ефрем Георгиевич. Старший агент отдела разовых

мероприятий и так далее...

Вот так, Петенька!.. Я с ощущением грусти и неожиданной хорошей встречи смотрел на пистолетик. Можно сказать, "с печальной радостью".

– Догадываюсь, что вы здешний уроженец...

Он охотно покивал:

– Да. И предки мои тоже...

– Смею спросить, откуда у вас эта вещица? Казалось бы, детская игрушка...

– Игрушка и есть. Своего рода талисман. В детстве мне подарил ее дед. Она и у него была талисманом... Дед рассказывал, что, когда он был мальчиком, получил этот пистолетик в подарок от хорошего друга. А друг этот вскоре таинственно исчез из города. Вот дед и хранил память о нем... И я ношу с собой... Все мы в душе бываем сентиментальны.

– Бываем, – согласился я. И подумал: "Друг... Всего-то и была у нас одна хорошая встреча..."

– А позвольте спросить, господин Викулов, почему вас заинтересовала эта безделица?

– В детстве мастерил такие. И заряжал их головками от спичек. Тогда еще были в ходу серные спички... Стреляло это оружие громко, но безобидно.

– Сейчас, к сожалению, этим нельзя ограничиться, – виновато сказал Ефим Георгиевич, внук Юрки Турунчика.

– Понимаю... Сообщите графу Угину и его... сообщникам, что я выбираю холодное оружие. Сабли или шпаги. Возможно, это удивит их, но таково мое решение, на которое я имею право.

Турунов, кажется, обрадовался:

– У вас есть опыт?

– Опыт детства, Ефрем Георгиевич. На исчезнувшей ныне улице Гончарной, где сейчас магазин "Одетая Одетта", были чудесные дворы и дровяные сараи. И такие там случались мушкетерские бои...

Я обманул внука Юрки Турунчика. Мой фехтовальный опыт не ограничивался мушкетерскими играми на старотопольских дворах. Кое-что показывал мне и моим одноклассникам учитель физкультуры – мастер боя на эспадронах, чемпион Византийска и всего Полуострова. Это было уже в старших классах. Спортсменом-фехтовальщиком я не стал, но боевую стойку и основные приемы помнил. Этого хватит, чтобы не выглядеть перед графом Угиным полным тюфяком. Разумеется, сабельным искусством мой противник владеет в совершенстве. Профессионал! Но едва ли ему знакомо искусство другого рода – темпоральная коррекция. Я же, слава Богу, ею владел.

По этой причине особой тревоги за исход поединка я не испытывал. Досадно только, что ждать придется три дня. Таковы правила. Предполагалось, что за этот срок противники могут остыть и помириться.

Графу Угину с приятелями остывать нечего. Они и вчера действовали вполне холодно и расчетливо. Знать бы зачем. Вот и Ефрем Георгиевич Турунов дал понять: кому-то выгодно. Кому? Такой вопрос и точил меня.

Впрочем, так было лишь половину первого дня. Потом я успокоился (даже как-то слишком), растворился опять в этаком умиротворении, долгими часами бродил по Старотополю, отыскивая приметы прежних времен. И постепенно почти перестал думать о предстоящей дуэли.