Кораблики, или «Помоги мне в пути»

Крапивин Владислав Петрович

Распорядитель очень плавно поднял руку (а на самом деле вскинул ее). Стал шевелить губами. Я понял, что он говорит:

– Готовы, господа? Начали!..

Граф Угин медленно, словно купальщик в воде, двинулся на меня, поднимая клинок. Я, стараясь не спешить, поднял саблю, отвел его оружие, пропустил противника мимо себя, развернулся. Граф – тоже. Я увидел его озадаченное лицо. Он напал снова, я немного поиграл с ним, аккуратно отводя удары и подчеркнуто демонстрируя атаки. Граф заметался.

Я

наблюдал его метание в замедленном ритме, как в фильме со специальной спортивной съемкой, когда время растянуто на экране в десять раз. А он-то, бедняга, видел перед собой нечто вроде взбесившегося самолета (клинок – пропеллер)...

Наконец я "привел" графа Угина к стене, заставил его прижаться к ней спиною, сделал движение, словно обматываю своим клинком его саблю. "Обмотал", дернул. Сабля Угина взмыла над стеной. Я очень аккуратно вдвинул лезвие под бородку графа, острием коснулся горла. И "отключил" коррекцию.

Навалились шум, свет, голоса. Взмокший граф дышал часто, со всхлипами.

– Ну? – сказал я.

– Приношу... свои... извинения... – с кашлем выговорил граф.

У меня за спиной со звоном упала с высоты его сабля.

– Это не все, господин Угин! – я не убрал клинок. – Мне нужны кое-какие объяснения.

– Прекратите! – закричал крючконосый. – Вы не вправе! Господин арбитр!..

– Я вправе! – кое-что из фехтовальных правил я помнил. – Моя атака сделана в один темп с действием на оружие противника. Его сабля еще не упала, когда я приставил клинок. И я по всем законам могу довести поражающее движение до конца!

– Господин Викулов прав, – хладнокровно подтвердил кавалергард. – По правилам поединка жизнь графа в его руках. Прошу не вмешиваться, господа.

Господа и не вмешивались, понимая, что я успею раньше. И граф Угин это понимал. На его не совсем аристократическом носу выступили похожие на стеклянные шарики капли.

– Что вам... надо?

– Надо знать, граф, кто поручил вам разыграть эту дуэль. Кому я помешал?

– Я... не...

– У вас пять секунд. Раз...

– Но я...

– Два...

– Его зовут... Ром Заялов...

– Кто он такой?

– Честное слово, я не знаю. Кажется, приезжий...

– Где живет?

– Честное слово... Мы встретились случайно... В "Рапирах"...

– Сколько он вам заплатил? Впрочем, наплевать. Как он выглядит?

– Я не помню...

– У вас еще две секунды.

– Высокий, синие глаза, длинное лицо. Медленная речь...

Я убрал от графского горла клинок. Старательно отсалютовал арбитру, воткнул саблю в землю и пошел с "Гостиного двора". На всякий случай тронул кистью руки куртку – то место, где прощупывался в кармане плоский "ПП". Никто меня не

окликнул, никто не задерживал. Судя по всему, фирма "Барьер" соблюдала правила неукоснительно.

Я вернулся в отель.

Кто такой Ром Заялов, у меня почти не было сомнений. Потому что в глубине души я никогда не верил, что гибель Полоза при пожаре – это по правде.

В номере я через систему "Агат" вызвал справочное, узнал номер "Барьера", позвонил туда и попросил к экрану старшего агента Турунова.

Он, кажется, искренне обрадовался, увидев меня живым.

– Ефрем Георгиевич, вы были правы насчет "другой причины". И сейчас у меня к вам просьба. Не в службу, а в дружбу...

Он слегка улыбнулся:

– Но "в службу" мы выполняем просьбы гораздо квалифицированнее. А что касается оплаты...

– Дело не в оплате. Просто я не знаю, занимается ли "Барьер" такими делами официально. А больше мне обратиться не к кому... Надо кое-что узнать об одном человеке...

У Турунова в очках мелькнула озабоченность.

– Однако это и в самом деле не по адресу. Могу вам порекомендовать...

– Ефрем Георгиевич. Ваш дед не говорил, как звали его друга, подарившего игрушечный пистолет?

– М-м... одну минуту...

– Его звали Петька. Петька Викулов, по прозвищу Патефон...

– Постойте... Имя не помню, а прозвище... Патефон, да!

– Это... как бы выразиться поточнее... мой прямой предок. Не правда ли, такое совпадение к чему-то обязывает? Особенно если вспомнить разговор о всем нам присущей некоторой сентиментальности...

Турунов помолчал, покусывая губы и словно пряча улыбку.

– Хорошо... Петр Петрович. Кто вас интересует?

– Некий Ром Заялов, появившийся в Старотополе недавно.

– Я позвоню... скажем, через полчаса.

Он позвонил через десять минут:

– Ром Заялов – эмигрант из Византийска. Он последовательно сменил несколько имен, подлинность которых за столь короткое время не установить.

– Нет ли среди этих имен такого: Феликс Антуан Полоз?

– Гм... Но я прошу вас, Петр Петрович, официально не ссылаться на меня. Эту информацию я добыл для вас... по своим каналам.

– Благодарю вас, Ефрем Георгиевич. Обещаю не ссылаться... Берегите пистолетик. По-моему, он должен принести вам удачу...

Минут пять я лежал на диване, приводя в порядок мысли. Главная была та, что лететь домой надо немедленно. А сначала позвонить Юджину: "Будь настороже!"

Я вскочил, шагнул к "Агату" и услышал сигнал. Это Юджин, опередив меня, звонил сам.

Лицо его на экране было какое-то... чересчур спокойное.

– Пит, не волнуйся только. Теперь уже опасность позади...