Корбо. Водяная Луна. Возвращение. Книга 3
Шрифт:
Когда галеон дель Альканиса вышел из бухты, де Бергани вернулся в шикарную каюту графа де Дюрана, воссозданную с прежнего «Поцелуя Фортуны». Утром Эмиля ожидала нелёгкая работёнка, но его не донимали муки совести. Нравственное самосознание аристократа заглушала сумма, указанная на банковском векселе, выданным адмиралом. Жалкий клочок бумаги оказался весомей цены человеческих жизней, и, приятно согревая карман и алчную душу барона, заставлял его торжествовать.
Самодовольно развалившись в кресле, де Бергани через открытое окно следил за силуэтом корабля, растворяющегося на просторах засыпающего моря. Потягивая вино, Эмиль размышлял о грядущем страшном развлечении и, любуясь
Прислушиваясь к растекающемуся по телу хмельному теплу, де Бергани, упиваясь полученной безграничной властью, рисовал себе картины дальнейшей безбедной жизни. А в это время в гостевой каюте адмиральского галеона графиня де Дюран несчастными глазами провожала остров, ставший для её мужа роковым. С тоской взглянув на мирно сопящего сына, Эстель тяжело вздохнула и в ожидании нового дня пристроилась рядом с мальчиком. Но гнетущие мысли о своей горькой судьбе долго не позволяли ей уснуть, а главное – душу сеньоры терзала тревога о туманном будущем маленького виконта.
Глава 5
Несколько дней пути отделяло сеньору де Дюран от Пуэрто-Бельо. Душа Эстель всё ещё отказывалась верить, что она больше никогда не увидит любимого мужчину, ей не хотелось мириться с подобной мыслью, хотя разум убеждал её в обратном. Во время плаванья адмирал не досаждал пленнице своим присутствием, надеясь, что женщина успокоится и смирится с положением вдовы, а потому у Эстель было достаточно времени подумать, как ей быть дальше.
Когда показались очертания земли, сердце сеньоры взволнованно задрожало, а вскоре она смогла спуститься на знакомый берег. Совсем не так представляла Эстель свою встречу с родным городом. Отправляясь в путешествие, Эстель мечтала показать сыну место, где провела своё детство, и вот спустя семь лет она переступила порог знакомого дома. Уезжая отсюда, полная девичьих фантазий, сеньорита дель Маркос думала, что никогда больше не вернётся в испанскую колонию, но теперь она вновь оказалась в старом особняке. Оглядевшись, графиня заметила его преображение. Сеньор дель Альканис обставил дом соответственно собственному вкусу, наполнив обстановку изысканными картинами и скульптурами, а также дорогими безделушками. Но всё это не радовало Эстель.
– Мама, ты раньше здесь жила? – любопытно глазея по сторонам, спросил Тэо.
– Да, мой милый, – вздохнула она.
Крепко удерживая ручонку сынишки, сеньора зашла в свою бывшую комнату. Здесь тоже всё изменилось: из девичьей спальни сделали гостевые апартаменты, и от детской обстановки не осталось и следа. Пока сеньор Альканис подбирал монастырь, в который он намеревался отправить мальчика, и договаривался с настоятелем, Тэо разрешили пожить в комнате матери. Не переставая тревожно ожидать разлуки с сыном, Эстель радовалась каждой минуте, проведённой с ребёнком.
Лишь вернувшись в Пуэрто-Бельо, сеньор Альканис поспешил наведаться в дом губернатора. Адмиралу не терпелось похвастаться своим триумфом и сообщить о захвате пиратского судна. Сеньор Дельгато радушно встретил именитого приятеля и от души поздравил его с блистательной победой. Пригласив адмирала отобедать, хозяин провёл гостя в столовую, и, расположившись за столом, господа вели беседу. Обсудив детали похода, сеньор Дельгато перешёл на другую волнующую его тему:
– Дон Хосе, до меня дошли любопытные слухи, – игриво взглянул на гостя губернатор. – Говорят, в вашем доме поселилась женщина, как две капли похожая на сеньориту с портрета. Того самого, с
– Насколько быстро разлетаются сплетни, – хмыкнул адмирал. – Не успела женщина переступить порог моего скромного жилища, а об этом уже судачит весь город, – поджал губы Альканис и, немного подумав, сообщил: – Совсем скоро я собираюсь в честь моей победы провести приём. Вот там я и намерен познакомить общество с моей будущей женой, – самодовольно сообщил сеньор.
– Как?! Вы хотите жениться на вдове пирата? – искренне удивился дель Дельгато.
– На очень богатой вдове пирата! – сделал существенное уточнение адмирал. – И на этот раз я не позволю, что бы какой-либо ушлый сеньор опередил меня, – улыбнулся он и торжествующе взглянул на собеседника.
– Я наслышан о богатстве её мужа. Вдова де Дюран завидная невеста, – отметил губернатор и в недоумении поднял глаза. – И как же она согласилась?
– Женщины на всё пойдут ради своих детей, – поджал губы дель Альканис и цинично пояснил: – Просто она побоялась, что я сверну шею её воронёнку.
– Да, маркиз, вы всегда умели найти веские доводы и быть убедительным! – хихикнул сеньор, даже не думая осуждать недостойное поведение дворянина. – И когда состоится приём? – заинтересованно взглянул губернатор. – Не терпится увидеть прекрасную сеньору, так сказать, живьём, а не на полотне.
– Думаю, недели через две. Этого времени хватит, чтобы всё подготовить, – размышлял адмирал. – Я хочу объединить моё торжество с проводами флота, который на этот раз поведёт мой племянник Диего. Наверное, это будет в субботу. Не беспокойтесь, сеньор дель Дельгато, я пришлю вам официальное приглашение, – любезно пообещал дель Альканис.
Домой адмирал вернулся в прекрасном расположении духа и почти безотлагательно начал подготовку к празднеству. Примерно через неделю господину вручили письмо от настоятеля монастыря. Развернув бумагу, дон Хосе довольно улыбнулся: в послании сообщалось, что монахи не против принять на воспитание мальчика и готовы предоставить ему кров и стол, тем более раз за несчастного сироту печётся столь благочестивый господин, как сеньор Альканис. Адмирал язвительно усмехнулся: «Ещё бы! Не зря же я пожертвовал такую сумму на содержание этой скромной обители».
Кликнув слуг, маркиз приказал готовить мальчишку к отправке в приют. Услышав о скором расставании с сыном, бедная мать проплакала всю ночь. Последующие два дня безутешная Эстель ходила, тяжело вздыхая, и выглядела больной и бледной. Утром назначенного дня адмирал поднялся в комнату пленницы.
– Ну что ж, сеньора, прощайтесь. Мои люди ждут, – безжалостно сообщил он.
Несчастная женщина обняла и расцеловала Тэо, никак не желая выпускать сына из объятий. Мальчик оставался по-взрослому серьёзным и слёз не лил. Устав от долгих прощаний, господин сделал знак, и слуга, подскочив, вырвал ребёнка из рук матери.
– Я провожу его, – потребовала Эстель и вышла за дверь, дель Альканис не стал противиться.
Малыш залез на повозку. Здесь уже сидел Жермон де Дюпре с крепко связанными руками.
– Трое испанцев боятся одного француза? – оглядывая сопровождающих сына людей, усмехнулась графиня.
– Я решил перестраховаться, сеньора, – ядовито усмехнувшись, ответил дон Хосе. – Вдруг пирату взбредёт в голову украсть мальчишку и удрать.
Эстель нахмурилась: именно на это она и рассчитывала. Выбирая сопровождающего для сына, сеньора помнила, с какой изобретательностью барон находил слова, когда он так ловко «переводил» ворчанье псевдо-Дюрана, и, надеясь на сообразительность и изворотливость бывшего корсара, выбрала его кандидатуру.