Кордес не умрет
Шрифт:
Я расплатилась с женщиной-шофером, попросила ее подождать меня четверть часа на случай, если я никого не застану (а в этом тихом, уединенном месте вряд ли можно будет найти такси, чтобы добраться до отеля), и спустилась по крутой лестнице.
Дождь прекратился. Было ветрено и холодно. Даже деревья и кусты, расположенные вдоль лестницы, казалось, дрожали от холода. Они выглядели черными, сырыми и какими-то мертвыми.
Вскоре я нашла дом. То есть, я нашла огромные ворота, укрепленные на двух кирпичных выщербленных столбах. На них стоял нужный мне номер.
Ни звонка, ни дощечки с фамилией
Тишина.
Только шум падающих со старых кустов капель и далеко внизу под ногами стук моторов и гудки баркасов. Там была невидимая река.
Я отодвинула ржавый засов. Он легко поддался, и тяжелая калитка безо всякого шума открылась.
Ворота, к моему удивлению, не вели к дому. У них была чисто декоративная функция, точнее — они служили для отвода глаз. За ними находилась площадка, обсаженная густыми зарослями рододендронов и покрытая гравием, а уже за ней просматривался фасад здания, напоминающего скорее фабрику или строительное предприятие.
Покрытые плесенью, виноградом и плющом камни портала, зарешеченные высокие окна, темно-желтые тяжелые гардины за ними — все являло вид довольно мрачный. На двери висел молоток из позеленевшей меди в форме стилизованной львиной головы, под ним дощечка — потертая, темная, с какой-то северогерманской фамилией владельца — Гротус или что-то в этом роде.
На каменной стене возле портала я увидела еще одну небольшую дощечку размером примерно с почтовую открытку:
Снизу приписка от руки: «Звонить 3 раза»
Я нажала три раза на кнопку звонка, расположенного под дощечкой, и стала ждать. Все было тихо. Только шум падающих капель и стук мотора на реке. К ним прибавился отдаленный собачий лай. Я позвонила еще раз: далеко, где-то в глубине дома, послышался звонок. Наконец я услышала шаги. В замке повернули ключ. Дверь приоткрылась, образуя узкую щель.
Я увидела на уровне моего плеча часть лица азиатского типа — индуса или малайца: темные, свисающие косицами волосы, тонкие губы, черные глаза под косыми бровями, выпирающие скулы и седую прядь.
— Пожалуйста. Что вам угодно? — пробормотал незнакомец квакающим голосом.
— Мне бы хотелось поговорить с герром Куртесом, — сказала я, придя в себя.
— Его нет, к сожалению, — сказал мне обладатель той половины лица, которую я сейчас видела, и взглянул на меня испытующе одним глазом.
— Тогда я попрошу вас: будьте любезны ему кое-что передать, — попросила я, испытывая одновременно и разочарование, и облегчение.
Вместо ответа последовал безмолвный поклон.
После моих слов дверь приоткрылась немного пошире, и я разглядела моего собеседника: чужестранец был действительно маленького роста, не более полутора метров. На среднем пальце его руки сверкал великолепный рубин.
— Лучше
Вручив карточку незнакомцу, я сказала:
— Я буду вам чрезвычайно благодарна, если вы вручите мою записку герру Куртесу, как только он сюда вернется… Он сегодня придет?
— Да. Сегодня. Очень скоро. Пожалуйста!.. — сказал чужестранец, шепелявя и постоянно кланяясь. Он взял у меня карточку и скрылся за запертой дверью.
Курт Кордес — здесь какая-то тайна, подумала я, улыбнулась и пошла назад по направлению к ожидавшему меня такси, окончательно почувствовав определенное облегчение, так как получила отсрочку. Я миновала странные ворота и поднялась на двадцать или тридцать шагов по ступенькам, когда увидела спускающегося мне навстречу мужчину. На нем было спортивного покроя пальто из верблюжьей шерсти и мягкая черная шляпа, которая не давала возможности сразу разглядеть лицо. Но я узнала походку.
Кордес.
Он беспокойно взглянул на меня, коснулся рукой шляпы и, пробормотав приветствие, собрался двинуться дальше.
— Курт! — окликнула я.
Он остановился.
— Да, я.
Он зажмурил и открыл глаза. На лице появилось вопросительное выражение.
— Откуда вы знаете… Извините, я… Нет — такое сходство! Нет-нет, это невозможно… — Он провел рукой по глазам. И это движение было мне хорошо знакомо.
— Тем не менее, это я — Бетина Шиллинг.
Он не так уж сильно изменился. Черты лица стали более расплывчатыми и одновременно заострились, но я думаю, что узнала бы его снова, даже не готовясь к встрече.
— Но каким образом… — шептал он. — Это вы… это ты… Я думал, я полагал, что тебя… тебя уже нет в живых…
— То же самое я думала о тебе, — сказала я и почувствовала, как забилось сердце. Мне вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого человека.
Я смотрела уже другим, ясным взглядом на прошлое, которое внезапно предстало передо мной в истинном свете.
— Да… Я просто не в силах этого понять! — сказал он, хотя здесь и понимать было нечего. Уверена, что осознать всю чудовищность и неправдоподобность этой сцены он был вполне в состоянии.
Он схватил мою руку, качая головой, и говорил, говорил…
— Бетина, маленькая Бетина… любящая и верная… Ты великолепно выглядишь. Пойдем ко мне, у меня есть коньяк, выпьем немного. Ну, что… И потом ты мне расскажешь! Или, — он отпустил мою руку, — или это не случайность? Ты меня искала? Ты уже была у меня? Откуда ты узнала, откуда получила этот адрес?
Я, наконец, нашла в себе силы ответить.
— Да. Я тебя искала. Есть причина, которая меня сюда привела, которая заставила меня тебя искать… после того как ты долгие годы оставался для меня мертвым. Извини, Курт, но я получила извещение, что ты погиб… и через несколько лет снова вышла замуж… но я бы никогда…