Корень квадратный из прекрасного
Шрифт:
ДЖОН: Ты сама решишь. Я хочу, чтобы ты мне помогла.
ПАРИС: Мама ничего не понимает в строительстве.
ДЖОН: Мне хотелось бы, чтобы дом стоял на холме, возле реки. Крепкий из местного камня, и пусть северный ветер, восточный ветер воют и бьются о холм, дом выдержит.
МОЛЛИ: Заманчиво звучит.
ДЖОН: Стены почти сплошь стеклянные, чтобы солнечный свет заполнял комнаты, и все искрилось, сверкало. Пол выложен каменными плитками, а под ними - трубы парового отопления.
МОЛЛИ: А ногам не будет горячо?
ДЖОН:
МОЛЛИ: Представляю, как ты бегаешь вокруг дома нагишом.
ДЖОН: А кухня...
МОЛЛИ: Ой, ты мне напомнил. Пойду присмотрю за обедом. (Выходит).
ДЖОН: Детская - что-то потрясающее. Специальный стенной шкаф для удочек и спортивного инвентаря, и даже бар...
ПАРИС: Бар?
ДЖОН: Там ты всегда сможешь подкрепиться.
ПАРИС: О!
ДЖОН: Подожди, я еще не рассказал про детскую ванную комнату. Красива, удобная и прямо напротив ванны - телевизор.
ПАРИС: Отлично! Каждый захочет такую ванную. А где этот дом будет? В Рокланде?
ДЖОН: Не знаю. Ты не любишь Рокланд?
ПАРИС: Раньше любил.
ДЖОН: А что произошло?
ПАРИС: Все дело в моем имени. Ведь меня зовут Парис.
ДЖОН: Я помню.
ПАРИС: Здесь есть один паршивый коротышка, Сонни Дженкинс. Он стал петь: "Парис - для психа имечко, и папа у Париса - псих". Ну, я и вправил ему мозги.
ДЖОН: Молодчина!
ПАРИС: Расквасил ему нос, а пока он соображал, в чем дело, подбил глаз. И только когда у него глаза на лоб полезли, отпустил. Тебе приходилось такое видеть, Джон?
ДЖОН: Да. Но редко.
ПАРИС: А потом вся его шайка стала распевать: Парис - для психа имечко, и папа у Париса - псих". Когда все повторяют одно и то же, это становится похоже на правду, как телереклама. Когда мальчишки запели это, у меня все поплыло перед глазами, и я заплакал,... понимаешь, Джон, заплакал на виду у всех - открыто. Вот что произошло, Джон. Я даже драться не мог. Стоял и плакал.
МОЛЛИ (выходя из кухни): Никогда бы не поверила, что Сонни Дженкинс на такое способен. Окажись я там, я бы его трясла до тех пор, пока у него все зубы не высыпались.
ПАРИС: Мама, ты подслушивала?
ДЖОН: Оставь нас, Молли.
МОЛЛИ: Я много пережила и выстрадала за свою жизнь.
ПАРИС: Это ни для кого не секрет.
МОЛЛИ: Твою мать ничем не удивишь. Я тоже плакала у всех на виду.
ПАРИС: Мама, ты подслушиваешь и читаешь чужие дневники. Я не уважаю соглядатаев. Гадкие люди.
МОЛЛИ: Я не гадкая. Просто хотела узнать, о чем ты думаешь.
(Уходит на кухню).
ПАРИС: Джон, тебя когда-нибудь унижали?
ДЖОН: Да, у меня в твоем возрасте были жуткие прыщи. Я был влюблен в девушку - очень красивую. Но я ее так идеализировал, что не смел поцеловать.
ПАРИС (с умудренным видом): Знаю.
ДЖОН: Однажды вечером мы сидели на заднем сиденье в машине моего приятеля. Они со своей девушкой тискали друг друга, целовались на переднем сиденье, обнимались и все такое. Мой приятель не слишком беспокоился о добром имени с в о е й девушки. А МЫ просто разговаривали о лунном свете, потом я вдруг дотронулся до ее лица. Просто погладил указательным пальцем. Кожа была мягкой, как цветочный лепесток. И Я захотел так сильно, что не смог удержаться.
ПАРИС: Что ты сделал, Джон?
ДЖОН: Обнял ее и поцеловал. Я хотел, чтобы это длилось вечно, - но все кончилось в один миг. Она оттолкнула меня и сказала: "Говорят, это не заразно, - но я боюсь подцепить прыщи".
ПАРИС: Она не смела так говорить!
ДЖОН: И я вынужден был сидеть там, на заднем сиденье - пока мой приятель тискал свою девушку, а лунный свет был такой яркий.
ПАРИС: Ты заплакал?
ДЖОН: Я сдержался, пока не добрался до дому.
Пауза.
ПАРИС (желая утешить Джона): У тебя сейчас почти нет прыщей. Вполне приличная кожа. Хотел бы я, чтобы у меня была такая большая борода, как у тебя.
Пауза.
ДЖОН: Я разработал собственную теорию насчет таких случаев.
ПАРИС: О чем?
ДЖОН: О квадратном корне из греха.
ПАРИС: Что?
ДЖОН: Греха оскорбления человеческих чувств. Унижения личности. Квадратный корень из греха. То же самое, что убийство.
ПАРИС: То же, что убийство?
ДЖОН: В этом и есть квадратный корень. Но существует еще большая сила. Война - это квадратный корень из унижения, возведенный в миллионную степень...
ПАРИС: В миллионную степень?
ДЖОН: Когда унижаешь человека - это и есть один из видов убийства. Ты убиваешь его достоинство.
ПАРИС: Я люблю мужские разговоры.
ДЖОН: Я тоже.
ПАРИС: Они лучше, чем разговоры по душам. Разговоры по душам меня смущают.
Молли выходит из кухни.
МОЛЛИ: Обед почти готов. Парис, взгляни на свои гадкие руки.
ПАРИС: Они были еще гаже.
МОЛЛИ: Неважно. Пойди, вымой их перед обедом.
ПАРИС: "Гадкий" - это гадкое слово. Я не хочу, чтобы ты так говорила, мама. (Выходит)
МОЛЛИ: Самое обычное английское слово.
Входит Филипп.
ФИЛИПП: Быть гадким то же самое, что делать гадости. Вы, вероятно, жилец из флигеля?
МОЛЛИ: Джон Такер - Филипп Лавджой. Джон - Филипп.