Коридор вечности
Шрифт:
«Значит, Вешаловка», — подумал Алекс, прикрывая глаза, и снова провалился в сон.
*****
— Да, интересная история, — задумчиво почесал подбородок Влад, прихлёбывая из кружки сладкий обжигающий чай. — Только не обижайся, но ты уверен, что был вчера полностью… ну, вменяемый?
— На что это ты намекаешь?
— Да я не намекаю! Ты вспомни, что вчера курил? Я вот однажды под кайфом такое видел, что даже побоялся кому-нибудь рассказывать. Главное, всё так реально, как наяву.
— Ты же знаешь, я не курю даже
— Да знаю, знаю, но всё ведь когда-то бывает в первый раз. И это многое бы объяснило. Провалы в памяти, опять же.
Алекс усмехнулся.
— Думай, что хочешь. Но я уверен, что это не галлюцинация. И инъекция была самая настоящая. Вот что эта Лорин мне вколола — это уже другой вопрос, но боль была адская. Я вообще удивляюсь, как выжил.
— Сходи к врачу, проверься. У меня врач есть знакомый, обслужит как VIP-клиента. За полчаса — полный чек-ап.
— Ты прямо как мамочка! — Алекс криво усмехнулся. — Ладно, схожу, давай адрес этого своего эскулапа.
— Только не затягивай, мало ли… Вообще могу прямо сейчас подбросить до клиники.
— Если честно, меня что-то опять срубает. Я бы поспал ещё.
— Давай завтра, с утра закину перед работой.
— Слушай, неудобно даже. Ты и так со мной носишься, как с ребёнком. А я тебе даже спасибо-то не сказал толком.
— Да на кой мне твоё спасибо? Его на хлеб не намажешь, — Влад довольно загоготал, направляясь к выходу. — С тебя магарыч. Бутылочка старины Джека вполне подойдёт.
— Без проблем! — с готовностью согласился Алекс.
— Вот и ладно, короче, завтра в девять будь готов, как пионер, — подытожил Влад, натягивая куртку.
*****
Обследование в клинике действительно заняло не более получаса. Алекс с детства недолюбливал врачей и всячески стремился свести общение с ними к минимуму, но тут оказался приятно удивлён. Медперсонал был предельно вежливым и тактичным. Все процедуры сделали быстро — никаких тебе очередей с вездесущими бабулями.
Но вот результатов пришлось подождать, и когда врач с постным лицом сообщал их, изрядно накрутивший себя к тому моменту Алекс не мог избавиться от глупой улыбки. «Всё нормально. У меня все нормально!» — мысленно повторял он снова и снова.
Распрощавшись с доктором, Алекс еле сдерживал желание броситься ему на шею с объятиями и завопить от накатившего ощущения счастья.
*****
— Бабушка! Баба! Там стучится кто-то! — Услышав звонкий голосок правнучки, Анна Тихоновна вздрогнула, будто её разбудили от глубокого сна.
— Кого принесла нелёгкая на ночь глядя? — тихо проворчала она и, шмыгая тапками, направилась в коридор.
— Здравствуйте, баб Ань. Можно зайти?
— А-а-а, ты. Явился, зять, нехрен взять…
— Явился, баб Ань.
— Ну, заходи, коль пришёл, — Анна Тихоновна распахнула дверь, и Алекс шагнул в коридор.
—
— Доча! — Алекс подхватил её на руки, поцеловал в щёку и закружил в воздухе. — Ну, рассказывай, как ты тут?
Он посадил малышку на плечи и торжественно, к явному восторгу Полины, зашагал вслед за Анной Тихоновной в направлении кухни.
— Хорошо… Я уже соскучилась!
— А ты думаешь, я не соскучился?! — Алекс пригнулся, проходя через дверной проём.
— Ишь, соскучился он, кобель, — буркнула Анна Тихоновна, включая плиту.
Сказала совсем тихо, себе под нос, но Алекс отчётливо услышал каждое слово и одарил старуху испепеляющим взглядом.
Сняв дочку с плеч, он сел на табурет и посадил Полину к себе на колени.
— А ты будешь жить с нами? — малышка с надеждой заглянула в глаза отца.
— Мы обязательно уедем домой и будем жить вместе, как раньше, — с наигранной уверенностью ответил Алекс, — только мне надо поговорить с твоей мамой.
— А мамы нет, она уехала, в ковалдиронку, — деловито, по-взрослому, выдала девочка.
— В командировку? — переспросил Алекс, и дочка радостно закивала.
Это было неожиданно. В глубине души он надеялся, что Марина окажется дома. Хотел даже букет купить по дороге, но потом передумал — глупо как-то. Получается, что он извиняться идёт, а букет — вроде как жертвоприношение на священный алтарь семьи. Только извиняться-то не за что.
— А когда приедет?
— А ты что, не знаешь? — Полина выразительно приподняла бровки-домики, всем видом показывая удивление.
Алекс вопросительно взглянул на Анну Тихоновну, беззвучно требуя объяснений, и старуха, поставив на плиту эмалированный чайник, охнув и схватившись за поясницу, опустилась на стул рядом.
— Полин, иди в комнату, поиграй, ладно? — Предчувствуя непростой разговор, Алекс снял дочку с колен и аккуратно поставил на пол. — Нам надо один взрослый вопрос обсудить с твоей прабабушкой.
— Ладно, — нехотя согласилась Полина, но тут же лицо её озарилось улыбкой. — А хочешь, я тебе нарисую картину? Красивую!
— А давай, — улыбнулся в ответ Алекс, — только ты уж постарайся!
Воодушевлённая, девочка побежала в комнату, а Анна Тихоновна, сцепив в замок руки с иссохшей кожей, выжидательно посмотрела на гостя.
— Куда она уехала? — спросил Алекс уже вслух, впившись взглядом в выцветшие старушечьи глаза.
— А вот не скажу, — отрезала она, мотнув головой и поджав и без того тонкие губы, отчего лицо её стало напоминать ссохшееся печёное яблоко.
— Баб Ань, пожалуйста, скажите, что случилось. Не знаю, что она наговорила, но я по-прежнему люблю вашу внучку, по-прежнему хочу жить с ней, хочу воспитывать Полину.