Коридор вечности
Шрифт:
— Твоё сознание до сих пор борется, отвергает очевидное, так как оно не вписывается ни в один из имеющихся в твоей голове шаблонов реальности. Другими словами, ты не хочешь верить в то, что происходит, но сделать это всё-таки придётся, — с нажимом произнес Илек. — Неужели не замечаешь изменений? Как думаешь, что ты только что выпил с такой жадностью?
— Как я понимаю, это была кровь? — Алекс не смог сдержать усмешки.
— Правильно понимаешь. И если не хочешь, чтобы повторилось сегодняшнее состояние, нужно будет пить её хотя бы три-четыре раза в неделю. Да, и забудь про
Илек говорил размеренно и безэмоционально, словно школьный учитель, объясняющий первокласснику прописные истины. Алекс слушал, стараясь не скатиться в нервный смех.
— Тебе дали всего один день. Этого мало, чтобы действительно чему-то научиться, но лучше хоть что-то, чем совсем ничего. Остальное придётся узнавать в процессе. Теперь ты можешь задать один вопрос.
— Кто вы?
— А ты как думаешь?
— Кажется, ты сказал, что сейчас я могу получить ответ.
— Да, но на этот вопрос ты и сам в состоянии ответить. — Илек прищурился, сверля собеседника взглядом. — Просто произнеси вслух. Ну же… не стесняйся.
Алекс в очередной раз скептически усмехнулся. Да, он знал ответ. Вот уже несколько минут это слово ядовитой змеёй вертелось на языке, но какой-то внутренний барьер словно не давал ему сказать, произнести вслух.
Заметив эти колебания, Илек брезгливо поморщился:
— Довольно. До завтра ты свободен. Буду ждать тебя здесь же. У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на бесполезный трёп. Скоро Лорин начнёт давать задания, и хорошо, если к этому моменту ты хоть чему-то научишься.
Хлопнув растерянного Алекса по плечу, Илек оставил его наедине с сомнениями, которые уже почти переросли в шокирующую определённость.
Глава 4. Последний фрагмент
В обществе афганца Руина Мохаммеда Марина ощущала себя умудрённой жизнью солидной дамой, хотя разница в возрасте у них была не такой уж критичной — каких-то десять лет. Как бы то ни было, смотрелись они рядом друг с другом более чем органично.
Руин — белозубый, темноволосый, смуглый красавец с выразительными карими глазами и правильными чертами лица. Невысокий, ладно сложенный, жилистый и гибкий, как кипарис. Он всегда ходил без головного убора и в неизменном чёрном пальто нараспашку.
Марина — изящная и хрупкая, тоже кареглазая. Волосы коньячного оттенка прикрыты элегантным беретом. В замшевых сапожках на кокетливом каблуке девушка казалась чуть выше своего спутника.
— Ну вот, мы и на месте, — произнёс Руин, когда они поднялись на последний этаж типовой хрущёвки и остановились напротив неприметной железной двери. — Здесь, конечно, не апартаменты, но жить вполне можно.
— И ты уверен, что здесь безопасно? — с сомнением спросила Марина.
— Квартира не засвеченная, это главное, — с серьёзным видом пояснил молодой человек, торопливо вытаскивая из кармана связку ключей. Найдя нужный, Руин провернул его в замке, распахнул дверь.
Назвать открывшееся помещение квартирой, пригодной для жилья, можно было с большой натяжкой. Крохотный коридор, одновременно выполняющий функцию кухни,
— Пардон, мадам. — Руин скинул пальто и, брезгливо поморщившись, начал вытирать стол найденной тут же тряпкой. — Здесь раньше гастарбайтеры жили.
— Оставь, я сама. — Марина уверенно перехватила кусок скомканной материи из рук афганца, по-хозяйски оттеснив его от стола.
— Ну, как хочешь, — не стал настаивать тот, предоставив женщине заняться обустройством своего нового жилища.
— А как ты стал охотником? — внезапно спросила она.
Руин хмыкнул.
— Вообще-то, я не могу об этом распространяться…
— Почему? Вам запрещают, да? Или просто неприятные воспоминания?
— Какая ты любопытная, — усмехнулся парень и, поймав выжидательный взгляд Марины, мотнул головой: — Нет, это не то, о чём ты думаешь. Никакой личной трагедии — там, знаешь, как это обычно бывает в фильмах: в раннем детстве на его глазах убили родителей с младшей сестрой в придачу, и теперь он вырос и решил отомстить…
— А как тогда? — не унималась Марина. — У меня просто в голове не укладывается. Тебе всего девятнадцать. Что могло случиться такого, чтобы человек добровольно решил спустить свою жизнь… — она осеклась и замолчала.
— Ты хотела сказать, принести её на алтарь служения добру и свету?
Марина вымученно улыбнулась:
— Ну, почти. Так что, расскажешь?
— Скажем так, — он запнулся, тщательно подбирая слова, — при плановой диагностике в девятом классе у меня обнаружились некоторые ценные способности. Охотники тогда сделали предложение, от которого я не смог отказаться. Меня забрали на полный пансион, я учился с такими же, как я, одарёнными. А потом вот, поступил на службу. Отец до сих пор думает, что я в каком-то крутом секретном спецназе. Хотя, по сути, так оно и есть…
— Хм… и что за способности у тебя нашли?
— А их много, — ответил молодой человек с едва заметной бравадой. — Например, я всегда чувствую их приближение, могу закрыться от внушения, не впадать в транс от укусов, ну и кое-что ещё…
— Ты прямо супергерой, — пробормотала женщина с неопределённой интонацией, за которой могли в равной степени скрываться и сарказм, и искреннее восхищение.
— Да брось! Какой из меня герой? Я так — внедрённый шпион. Вот сейчас работаю приходящим донором и потихоньку сливаю нашим инфу…
От фразы «приходящий донор» Марину передёрнуло.
— Неужели не боишься, что вычислят?
Парень с преувеличенной беспечностью пожал плечами.
— На всё воля Аллаха, — с подчёркнутой серьёзностью проговорил он, подняв глаза к потолку и сложив ладони в молитвенном жесте. — Я всецело полагаюсь на Господа, вверяя ему свою судьбу без остатка и сомнения. Поэтому в моём сердце царит покой.
Поражённая философскими откровениями молодого парня, Марина чуть не выронила тряпку. Она посмотрела на него со смесью уважения и недоверия.