Коридор
Шрифт:
От ее аккуратно уложенных волос исходил какой-то таинственный аромат. И во многом благодаря этому, очень скоро он стал забывать о цели их встречи.
– Ну, на этом мы и остановимся, – первой прекратила все это она.
Карл не стал ее удерживать, зная, что делать это практически бесполезно, и к тому же опасно.
– У тебя в нагрудном кармане лежит инструкция.
– Ну, я так и знал, что ты опять фокусами занимаешься.
– Это ты должен выполнить сегодня вечером и передать завтра вместе с тем материалом, который подготовил.
– Ну,
– Что за груз?
– Почта.
– Жаль, знать бы заранее, можно было бы…
– Никаких «можно было бы». Я еду не один, и этим всем сказано.
– Ну, один, не один, это не проблема. На дороге сейчас всякое случается, – она как-то странно улыбнулась, не давая понять, шутит или говорит серьезно. Карл же, в свою очередь, всем своим видом старался показать, что он совершенно не разделяет этого веселья или того, что за ним скрывалось.
– Ох, и не нравится мне эта твоя дружба с «арийской братией ». Может, ты нам всем головы морочишь? А я тебе, наивная, верю, как дура последняя.
– Ты бы об этом лучше думала, когда благодарности получаешь за мои данные.
– Да, информацию ты приносишь ту, что надо, без мусора. Но в нашем деле и не такое бывает. А что касается благодарности, то я не ради нее работаю.
– Приятно слышать. Первый раз в жизни вижу человека, который трудится безвозмездно. Жаль только, я не такой. Кстати, когда, наконец, вы переправите меня в обещанную Швейцарию? Или ты мне снова ответишь.
– Еще не время.
– Я так и знал. Ты хоть отговорку смени.
Мелен перестала улыбаться, опять скрываясь за маской безразличия ко всему окружающему.
– По этому делу, конечно, тоже ничего не прояснилось?
Карл, не решаясь назвать «дело» вслух, многозначительно качнул головой. Как будто оно имело еще большую секретность, чем то, что прозвучало раньше.
– Почему же – прояснилось. Только я вот не знаю, поможет ли оно тебе.
– Так чего ты молчишь? Рассказывай, давай.
– Сейчас не время и не место, потерпи до завтра.
– Какое, к черту, завтра! Я уже пятый месяц живу в этом кошмаре. А ты мне предлагаешь ждать еще целые сутки.
– У тебя нет выбора. В противном случае ты вообще ничего не узнаешь.
– Но.
– Никаких «но». Я не могу об этом говорить, когда вокруг народу больше, чем на ярмарке.
– А про… – Карл остановился на полуслове, чуть не сказав о том, о чем лучше молчать, – .дело, значит, можешь.
– Про дело могу, а про это – нет. И давай закончим эти препирательства. Проводи меня лучше до машины. Мне уже пора. Завтра встречаемся в половине седьмого на базарной площади возле табачной лавки. И постарайся не опаздывать, как в прошлый раз. Договорились?
– Договорились, если наш автобус опять по дороге не сломается. Кстати, а где твой шофер? Неужели он тебя отпустил ко мне одну?
– Во-первых, у нас всех отпускаю только я. А во-вторых, зря ты его так не любишь. При всех
– Ага, я до сих пор забыть не могу его «порядочность». Вот только честным это назвать как-то язык не поворачивается.
Карл указал пальцем на шрам, который у него не так давно появился над левой бровью.
– Ты все об этом? С другой стороны, все могло закончиться гораздо хуже. До сих пор ума не приложу, как тебе удалось меня переубедить?
– Виной всему мое врожденное обаяние.
– Да в вас «обоих» этого хоть отбавляй.
Одарив Карла дежурным поцелуем, она села за руль автомобиля, после чего, включив двигатель, поставила его на холостой ход.
– Я надеюсь на твою пунктуальность завтра, ты обещал. А то, что я передала сегодня, подготовь к следующему разу.
– Хорошо, постараюсь.
Наклонившись к крылу автомобиля, Карл попытался снять налипший ком грязи. И тут в мутном отражении зеркала показался знакомый силуэт в сером пальто, с собранными в хвост белокурыми волосами.
Карл обернулся, на что незамедлительно последовала реакция девушки. Она быстро зашагала к перекрестку, возле которого стоял небольшой санитарный фургон и два грузовика. Карл ускорил шаг, и вскоре ему пришлось почти бежать за ней. С детским упрямством она все больше ускоряла темп при каждом его новом окрике, так что нагнать ее удалось только у самого перекрестка. Схватив за руку, он резко повернул ее лицом к себе, при этом чуть не получив увесистую оплеуху.
– Убери от меня свои грязные руки, я больше не хочу тебя видеть, – лицо Хильды было мокрым от слез. Губы слегка дрожали. А большие карие глаза блестели, излучая боль и страдание вперемешку с презрением и яростью.
– Дай я все объясню.
– Все что мог, ты уже объяснил.
Хильда попыталась высвободиться из крепкого захвата, но у нее ничего не вышло. Не сдаваясь, она продолжала предпринимать все новые и новые попытки, и, воспользовавшись последним шансом с неимоверной силой, резко дернула руку на себя. Влажная от моросящего дождя, кисть проскользнула по ладони Карла, и он на мгновение ощутил острую, режущую боль. Ладонь инстинктивно сжалась в кулак. Но кровь от этого меньше идти не стала, продолжая тоненькой струйкой стекать на мокрый гравий.
Хильда хотела побежать дальше к машине, но вид крови остановил ее. Медленно открыв свою ладонь, она кинула какой-то серый предмет к его ногам, попав им как раз в то самое место, куда капала кровь.
– Это тебе. Подарок, – произнесла она на изумление спокойным голосом. – Надеюсь, ты не истечешь кровью, пока дойдешь до санчасти. Вот приложи это, он чистый, – в ее руке появился маленький, клетчатый платочек. – Прижми сильнее.
Повернувшись, она уверено направилась к фургону, а Карл, подняв пораненную руку с уже побагровевшим платком, хотел было ее окликнуть. Но, осознав бессмысленность слов, тут же отказался от этой затеи. – «Лучше потом».