Коридоры кончаются стенкой
Шрифт:
Вот они и выросли, эти брички, наполненные богатейшим урожаем!
Слово «казаки», уважительно произнесенное Кравцовым, больно хлестнуло Малкина по сердцу и он, словно провалился памятью в далекий девятнадцатый — год яростного наступления советской власти на казачество. Сколько горячей казачьей кровушки было пролито в тот жестокий, неразумный, несправедливый год! И снова, в который уж раз, поплыли перед глазами кровавые строки недоброй памяти Циркулярного письма ЦК ВКП(б) об отношении к казачеству. Тогда он воспринял его с юношеской безрассудностью, но когда увидел, какие последствия наступили в результате бездумного его исполнения, когда осознал его суть — впервые почувствовал себя преступником. «Необходимо, — говорилось в том письме, — учитывая опыт
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против советской власти…
2. Конфисковать хлеб…
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи…»
И расстреливали, и истребляли, и стирали с лица земли хутора и станицы, переименовывая их в села, и глумились над казаками, над их обычаями, над стариками, женщинами и детьми, запрещали носить лампасы, изгоняли из обращения само слово «казак». Может, потому так тучна кубанская земля, что впитала в себя море человеческой крови? Воспоминания взбудоражили мозг, стало паскудно на душе. А Кравцов говорил об успехах. «Какие успехи? Край только образовался. Если они и есть, то это заслуга не его…» — Эти успехи, — разглагольствовал Кравцов, — добыты главным образом потому, что партийные и непартийные большевики нашего края неплохо поработали по ликвидации последствий вредительства, которое проводили лютые враги народа в нашем хозяйстве. Да! В этом плане многое сделано, но далеко не все. Сегодня мы, товарищи, не можем ни в какой степени заявить, что с делом ликвидации последствий вредительства все обстоит благополучно. Нет. Если мы ликвидировали последствия вредительства в целом ряде сельскохозяйственных процессов производства, то в области севооборота, семеноводства, животноводства, хранения хлеба ликвидация последствий вредительства проходит не так успешно. А мы с этими последствиями вредительства должны покончить в ближайшее время для того, чтобы в тридцать восьмом году безусловно выполнить лозунг товарища Сталина — дать стране семь-восемь миллиардов пудов хлеба, сделав наши колхозы большевистскими, а всех колхозников поднять на уровень культурной и зажиточной жизни.
Раздались аплодисменты. Кравцов с опаской посмотрел на Шелухина, достал из нагрудного накладного кармана «сталинки» носовой платок и, разложив его на ладони и прижав к лицу, промокнул обильный пот. Партийные активисты застыли в ожидании. Кравцов, отложив несколько страниц доклада в сторону, помолчал, массируя зубами нижнюю губу, и вдруг с ходу, словно вырвавшись из засады, разразился жестокой, многообещающей критикой в адрес тех, кого не было в зале. Досталось многим руководителям районов края, затянувшим уборку зерновых, допустившим непозволительные простои тракторов и другой сельскохозяйственной техники, председателям колхозов, так и не приступившим к уборке сахарной свеклы и подсолнечника, руководству «Майнефти», которое «растерянно топчется на месте» и почему-то никак не хочет догнать и перегнать по добыче нефти Грозненскую нефтяную промышленность. Особое внимание Кравцов уделил новороссийским цементным заводам «Пролетарий» и «Победа Октября», не выполнившим планы отгрузки продукции, и, наконец, всей мощью большевистской принципиальности обрушился на присутствовавших в зале представителей Краснодарского, завода имени Седина.
— Опыт показывает, — заключил он критическую часть доклада, — что там, где работали плохо, где работа не спорилась, где не выполнялась производственная программа, там мы, как правило, находили врагов,
Кравцов остановился, глотнул воздуха, пропитанного запахами устоявшегося пота, табачного дыма и водочного перегара, и бросил короткий взгляд на Малкина. Тот, прикрывая рукой часы, показал на них глазами. Кравцов понял, кивнул в знак согласия, отложил в сторону еще несколько нечитанных страниц доклада и повел рассказ о ходе подготовки к выборам в Верховный Совет СССР. Коротко осветив состояние дел с избирательными округами и избирательными комиссиями, где, в общем, все обстояло благополучно, он снова вскочил на своего любимого конька и помчался с гиком и свистом.
— Надо сказать, что пока мы разворачиваем партийно-массовые мероприятия вокруг подготовки к выборам, наши враги не дремлют. Они уже организованно подготовляются к предстоящим выборам. Уже зашевелились недобитки кадетов, эсеров, меньшевиков. Зашевелились, как отметил во вступительном слове Шелухин, бывшие белогвардейцы, офицеры, атаманы, кулаки, зашевелились попы и кое-где, а это нам достоверно известно, развертывают свою вражескую работу. Я должен сказать, что обактивляют эту нечисть, помогают ей веста антисоветскую работу заклятые наши враги — троцкистско-зиновьевские изверги, которые, занимаясь шпионажем в пользу своих хозяев-фашистов, в то же самое время организуют эту публику на активную вражескую борьбу с нами в период избирательной кампании. Нам нужно осмотреться, кто нас окружает. Распутать преступные связи теперь уже ликвидированного врага, выкурить его из всех щелей, куда бы он ни забрался, вытащить его на свет божий и пригвоздить к позорному столбу…
— Расстрелять! — крикнули из зала.
— …Мы уже нанесли им сокрушительный удар, разбив вдребезги троцкистско-зиновьевскую банду в нашем крае, но я должен вас предупредить, что осколки шаек этих извергов еще бродят среди нас и шепчут и клевещут. Переловить эту сволочь до выборов и обезвредить ее — первоочередная наша политическая задача.
— И расстрелять, — прокричал тот же голос, и зал отозвался на воинственные призывы бурными продолжительными аплодисментами. Раздались крики: «Смерть предателям!», «Да здравствует наш доблестный НКВД!», «Слава ВКП(б)!» Поймав одобрительный взгляд Малкина, Кравцов перешел к постановке задач.
— Ведущую роль в наведении в крае порядка должна сыграть Краснодарская городская партийная организация. Мы знаем ее исторические заслуги в деле переустройства кубанской станицы, постановки ее на социалистические рельсы. Именно потому, что она сыграла в этом деле важную роль, направляя на места лучших своих представителей для налаживания работы, главари троцкистской банды стремились подорвать ее мощь, засылая в ее ряды своих агентов с далеко идущей целью: пролезть в руководство этой прекрасной организации и развалить ее изнутри. — Он выразительно посмотрел на Шелухина. — Актив Краснодарской парторганизации умело срывал маски с этих врагов, но разоблачены они еще не все. Кое-кто остался еще неразмотанным.
Кравцов снова остановил свой тяжелый взгляд на Шелухине и актив, проследив за ним, замер в недоумении.
— И последнее, что хочу сказать: я уверен, что под руководством ЦК нашей партии и нашего любимого вождя и учителя товарища Сталина наша парторганизация добьется того, что Краснодарский казачий край станет самым образцовым, самым передовым краем нашей прекрасной, нашей любимой, нашей необъятной социалистической Родины!
Шквал аплодисментов потряс зал, рванулся к трибуне, на которой, широко и счастливо улыбаясь, стоял пламенный большевик Кравцов, к президиуму — цвету городской партийной организации.