Кориолан. Цимбелин. Троил и Крессида

William Shakespeare

THE TRAGEDY OF CORIOLANUS

CYMBELINE

TROILUS AND CRESSIDA

Перевод с английского О. Сороки («Кориолан»), П. Мелковой («Цимбелин»), А. Федорова («Троил и Крессида»)

Кай Марций, затем Кай Марций Кориолан.

Тит Ларций, Коминий – полководцы в войнах с вольсками.

Менений Агриппа, друг Кориолана.

Сициний Велут, Юний Брут – народные трибуны.

Маленький Марций, сын Кориолана.

Никанор, римлянин.

Тулл Авфидий, полководец вольсков.

Адриан, вольск.

Военачальник, заместитель Авфидия.

Заговорщики, сторонники Авфидия.

Горожанин из Анциума.

Два вольских часовых.

Волумния, мать Кориолана.

Виргилия, жена Кориолана.

Валерия, подруга Виргилии.

Служительница Виргилии.

Римские и вольские сенаторы, патриции, эдилы, ликторы, глашатаи, гонцы, воины, горожане, слуги Авфидия и другие служители.

Место действия: Рим и его окрестности; Кориолы окрестности Кориол; Анциум.

Улица в Риме. Входит толпа бунтующих горожан, вооруженных дубинами, кольями, вилами.

Первый горожанин. Погоди; прежде слушайте, что скажу.

Все. Говори, говори.

Первый горожанин. Значит, все вы на том порешили, что лучше умереть, чем голодать?

Все. Решено, решено.

Первый горожанин. И знаете, что главный враг народу – Кай Марций.

Все. Знаем, знаем.

Первый горожанин. Так убьемте его – и станем зерно получать по цене, какую сами назначим. Решено?

Все. Чего тут еще толковать? Убить, и кончено! Идем, идем!

Второй горожанин. Позвольте словечко, добрые граждане.

Первый горожанин. Мы не добрые, мы считаемся худые граждане. Это патриции – добрые, у них добра с избытком. Нам с ихнего стола одних излишков бы хватило на прокорм, и поделись они хоть этим, мы сказали бы, что они с нами по-людски. Но у них сгниет, а не дадут – слишком накладно, дескать, выйдет. Наша худоба, наш нищий вид только лишь выпячивают роскошь ихнюю; наши муки – им корысть. В колья же их за это, пока еще не поколели мы. Боги мне свидетели, что я с бесхлебья, с голодухи говорю, а не по мстивой злобе.

Второй горожанин. Особенно же с Каем Марцием желаешь посчитаться?

Первый горожанин. С ним – первым делом. Для нас, простонародья, он сущий пес.

Второй горожанин. А забыл, какие у него перед отечеством заслуги?

Первый горожанин. Ничуть я не забыл – и заплатил бы ему похвалой, да он сам себе платит своей спесью.

Второй горожанин. Нет, ты говори не злобствуя.

Первый горожанин.

Да говорю ж тебе, все славные его дела единственно для славы этой самой деланы. Рохли мягкодухие пусть говорят, будто он для отчизны старался, но он-то лишь матери своей в угоду и гордыне собственной, – спеси в нем не меньше, чем отваги.

Второй горожанин. Таков уж от природы он, а ты ему в вину ставишь. Корыстным ведь его никак не назовешь.

Первый горожанин. Пусть так. Но на нем и без того всяческих вин предостаточно. Начать перечислять – устанешь. (Крики за сценой.) Что за шум?.. Это заречная часть Рима поднялась. А мы чего стоим-болтаем? На Капитолий!

Все. На Капитолий!

Первый горожанин. Тише! Кто это идет сюда?

Входит Менений Агриппа.

Второй горожанин. Почтенный Менений Агриппа. Он любит народ и всегда любил.

Первый горожанин. Он-то человек порядочный. Кабы все патриции были такими!

Менений

Куда, сограждане? Что за работаВас подняла? Дреколье для чего?

Первый горожанин. Сенату беда наша небезызвестна. О своем намеренье мы дали там понять еще две недели назад, а сейчас идем подкрепить делами. Говорят, мол, от бедноты дух тяжелый; мы им покажем, что у нас и рука тяжелая.

Менений

Друзья мои, соседи дорогие!Вы что, себя решили погубить?

Первый горожанин. Да что губить – погублены и так.

Менений

Друзья мои хорошие, поймите,Патриции заботятся о вас.Да, голод нынче вас одолевает,Но ровно столько пользы было б вамЗамахиваться в небеса дубьем,Как угрожать им Риму – государству,Чья колесница тысячи сомнетПрепятствий пострашней, чем ваши палки,И не свернет с пути. Ведь не сенатом,Богами наслан голод, и помочьНе колья, а колени только могут,Пред ними преклоненные. Увы,Беда вас гонит к новым лютым бедам.Не след на кормчих наших клеветать.Зачем клянете их, точно врагов?Они о вас отечески пекутся.

Первый горожанин. Ага, они о нас сроду пекутся: смотрят, как нас голод допекает, а у самих зерна полны амбары. Пекут о ростовщичестве указы – в пользу ростовщиков же. Что ни день, отменяют какой-нибудь здравый закон против богатых, и что ни день, все туже сковывают и треножат бедняков новыми уставами. Не войны, так патриции нас кончат, и в этом вся их любовь к нам.

Менений

Признайтесь, земляки,Неистовая движет вами злобностьЛибо же – дурость. Басенку однуЯ расскажу вам. Вы ее слыхали,Быть может. Но она здесь хороша,И мы ее, уж так и быть, ещеНемного помусолим.