Кориолан. Цимбелин. Троил и Крессида

Шекспир Уильям

Первый горожанин. Что ж, послушать можно. Только не надейся, господин, заговорить нам басенками зубы. Ну, да валяй, рассказывай.

Менений

Все части тела нашего однаждыВосстали против брюха: мол, оноБездонной прорвой посередке телаПокоится, всю пищу поглощая,Но вовсе не участвуя в трудах;Они же чувством, мыслью и движеньем,Слухом и зреньем служат общим нуждамИ жаждам тела. Брюхо им в ответ…

Первый горожанин. Да, господин, – что отвечало брюхо?

Менений

А вот что,

господин мой. Со смешочком,Что вовсе не из легких исходил,А вот оттуда – брюхо может ведьИ говорить, и звучно усмехаться –Насмешливо ответило оноБунтующим завистникам своим, –Вот так и вы завистливо хулитеСенаторов за то, что не такиеОни, как вы. –

Первый горожанин

Что ж брюхо отвечать могло?Когда уж царь наш – мозг и страж наш – око,Советник – сердце и солдат – рука,Нога – наш конь и наш язык – глашатай,И прочая подсоба и помогаТелесная – ведь если уж они…

Менений

Ну, ну – что «если»? Ну же, златоуст!

Первый горожанин

Обобранные ненасытным брюхом,Помойной ямой тела…

Менений

Ну же, ну же!

Первый горожанин

Уж если возроптали, что ж моглоИм брюхо возразить?

Менений

Сейчас узнаешь.Немножко лишь терпенья – а егоУ вас и впрямь немного – и услышишь,Что отвечало брюхо.

Первый горожанин

Не тяни!

Менений

Так слушай, друг. Не горячилось брюхо,Подобно обвинителям своим,А отвечало здраво и степенно:«Да, милые мои единотельцы,В меня идет та наша вся еда,Которою вы живы. Так и нужно,Поскольку я храню, мелю, снабжаю.Вы вспомните – ведь посылаю яРеками кровеносными питаньеК чертогам сердца, ко дворцу ума.Задворками, ходами извитымиЕстественный достаток к вам плывет.Могучий мускул, тоненькую жилку –Я всех живлю. И, хоть не разглядеть…»Вы слышите, друзья, что молвит брюхо?

Первый горожанин

Мы слышим, слышим.

Менений

«Хоть не разглядетьВсем сразу то, что доставляю яДля каждого, но ясно, что в итогеВам достается вся мука, а мне –Лишь отруби». Что скажете на это?

Первый горожанин

Ответ неплох. А как толкуешь басню?

Менений

Честное брюхо – римский наш сенат,А вы – бунтующие части тела.Сенат в советах вечных и трудах;В его заботы вникните, вглядитесь,Откуда благо общее идет,И вы поймете – все к вам от сената,А не от вас самих. И не топырься,Большой ты палец на ноге толпы!

Первый горожанин

Палец ноги? Большой?

Менений

Да. Потому что, –Едва ль не самый

нищий, грязный, низкийИз всех этих премудрых бунтарей, –Прешь вожаком. По всем статьям последний,Урвать добычу хочешь всех первей.Готовьте ж палочье свое, дубье.Сейчас сразятся Рим и крысы Рима –Кому-то погибать.

Входит Кай Марций.

Отважный Марций,Приветствую!

Марций

Спасибо. – Что вам надо?Опять зудит чесотка мятежа?Смутьянить руки чешутся? Глупцы!Опять дочешетесь до струпьев!

Первый горожанин

ВечноТы нам даруешь добрые слова.

Марций

Кто доброе тебе подарит слово,Польстит мерзейше. Что вам, злобным, надо,Коль не милы вам ни война, ни мир?Война страшит вас, мир вселяет наглость.Лишь положись на вас, и тут же выИз львов оборотитесь в кучу зайцев,Из хитрых лис – в гусей. Вы ненадежней,Чем уголья, горящие на льду,Чем град на солнце. Ваш обычай – славитьЗлодея падшего и клясть закон,Его согнувший. Истинно великихВы истинно не терпите. ПристрастьяУ вас, как у больного: что во вред,На то и падок аппетит недужный.Кто опирается на вашу дружбу,Тот – рыба с плавниками из свинцаИль недоумок, хрупкой камышинкойЗамахивающийся на дубы.Вам верить, подлецам? Да поминутноУ вас обнова: хвалите того,Кто только что был ненавистен вам,И хаете, кого венком венчали.Зачем по городу пошли вопитьВы против благородного сената,Что волею богов вас держит в страхеИ не дает друг друга пожирать? –Чего они хотят?

Менений

По низким ценамХотят зерна, – которого запасыДостаточны, как говорят они.

Марций

«Как говорят они»? Сидят, мерзавцы,У очагов и чешут языки,Как будто знают впрямь дела сенатаИ в гору кто идет, кто крепок, шаток,Чью сторону держать, чьей свадьбы ждать;Ты им по вкусу – значит, ты силен,А прочие не станут, мол, в подметкиИх драных башмаков. Запасы, говорят,Достаточны? Когда бы милосердьеОтбросив, разрешил патрициатМне меч употребить, четвертовалЯ тысячами бы рабов вот этихИ гору высотой во взмет копьяНагромоздил из тел.

Менений

Да ты и так почти их успокоил.Хоть безрассудны крайне, но ониИ трусы крайние. А что другаяМятежная толпа?

Марций

Уж разошлась.На голод плакались и приводилиПрисловья: голод, мол, и стены рушит;Мол, кормят люди даже и собак;Мол, не одним богатым уготованХлеб на земле, и грех его гноить.И тут же притязанья. И сенатИм уступил – от странной той уступкиБледнеет сила власти, никнет сердцеПатрициата, – а толпа давайОрать напропалую, шапки в воздухКидать, как будто на рога луныНакинуть метя.