Корм вампира
Шрифт:
Сомкнутый мирок, из которого волчат вырвал Вродек, оказался полон чудес и тайн, запахов и секретов. И все это быстрее и проще открывалось отнюдь не волку.
Человеку.
"Из человека получается посредственный волк. Но человек из волка не получится совсем!"
В лесочке, облюбованном для охоты, сегодня было тихо и пусто. Ветер приносил дразнящие запахи крови, сладковатые, тяжелые и опасные.
С каждым шагом запах становился все ярче и ярче, беспокоя волчат и пугая Вродека.
Ощетинив шерсть на загривке, парень остановился.
Сладковатый
В волчьей стае вожаку повинуются беспрекословно.
Тихое ворчание и оба малолетки принялись пятиться назад, готовясь в любой момент как прыгнуть на врага, так и задать стрекача.
Мелькнула в голове идиотская мысль пойти и разведать все самому, а вдруг — живые? Вдруг — можно помочь? Мелькнула и пропала, едва за деревьями мелькнула серая шуба, а за ней еще и еще одна.
Теплый запах крови разбавился теплым запахом зверя.
Младшего.
Радуясь, что зашли с подветренной стороны, Вродек потрусил в сторону пещеры, тщательно путая следы, прячась за деревьями и спускаясь во все овраги. Пригодились и еловые ветки, разбросанные еще неделю назад, и длинная каменистая осыпь, на которой Олег едва не сломал лыжи, выскочив из-за кустов.
Слишком долго возвращались…
Попался Олег, не обратив внимания на вошедшего зверя. Привык к волкам, для него одинаковым, как азиаты для европейца.
Четверо Младших в пещере. Двое, снаружи, взяли вернувшегося Вродека и его волчат в плотное кольцо, загоняя внутрь и отсекая от воли.
— Смотри-ка… — Двое Младших, обернувшихся людьми, отвлеклись от Олега, валяющегося без чувств. — Может, эти будут поболтливей?
Вродек оскалил зубы. Однажды он уже был в плену. Хватит.
Прижавшись к каменному полу пещеры, человеческий мозг в волчьем теле обсчитывал варианты.
Заскулили оба волчонка, взрывая своды пещеры тонкими голосами боли и… Требования защитить!
Вновь запах крови и Вродек оскалил клыки.
Человеческое тело всегда проиграет волчьему. Особенно, проиграет тело с волчьим разумом!
Если тагриссы ожидали великолепного прыжка — они просчитались.
Первого Вродек сбил с ног, вцепился клыками в бедренную артерию, мотнул головой, разрывая мясо и наслаждаясь кровью, хлынувшей в пасть.
Кровью врага!
Отодвинув в сторону азарт, серым валиком, с боку на бок, прокатился по полу, пропуская над собой, вытянувшихся в прыжке, волков, не ожидавших такого поворота событий и оттого — улетевших далеко в сторону.
Цапнув второго тагрисса за пятку, вырвал сухожилие и развернулся, становясь на лапы.
Оглянулся по сторонам.
Волчата устроили кучу малу, страшную в своей молчаливости. Один успел вцепиться врагу в глотку, а второй… Второй, на глазах у Вродека отлетел к стене, к куче вещей и замер там, куском серой шкуры.
– *Опа вам, серенькие! — Пообещал пришедший в себя, толстяк. — Мочить буду!
Олегу на спину взлетел
"Минус два…" — Вродек примерился к сидящему тагриссу, лишившемуся куска пятки.
Прыжок и… Промах!
Тагрисс успел распластаться, вжаться в камень.
Зато, теперь Олег и Вродек стояли рядом, готовые дорого продать свою жизнь.
Двое, против четверых… Нет. Троих!
Одного, волчонок успел утихомирить, разорвав глотку.
Тихий смешок и в пещеру вошел еще один тагрисс, видимо остававшийся снаружи до последнего, чтобы уж точно никто не успел сбежать.
— Это, конечно, не те двое… — Безпяточный тагрисс с трудом, опираясь на плечо своего собрата, утвердился на ногах и теперь злобно шипел. — Но и они пойдут…
— Все пойдем… Кто-то сразу. А кто-то — потом. — Олег вытер текущую из носа кровь и разжал руку, роняя на пол тяжелый мачете. — Лично я — потом!
Вродек знал, что Олег, когда хочет, может двигаться так, что кошка сдохнет от зависти — видел в общей драке на острове, да и потом, когда по лесу болтались — тоже видел.
Но вот то, что эта туша рухнет прямо на него, придавливая к полу всем своим весом, чех не ожидал!
Сумасшедше громкая очередь резанула по ушам, отражаясь от сводов пещеры, оглушая и вырываясь наружу белым облачком порохового дыма.
Краем глаза Вродек успел заметить, как мачете, подхваченное твердой рукой, вонзилось в ногу свежего противника, чуть ниже колена, со звоном перерубая кость.
Рядом упали две половинки тагриссов-людей, а начавшийся вой Младших перешел в бульканье и судорожное царапанье лап по камню.
Со стоном, Олег перекатился на спину, освобождая Вродека, от своего веса.
— Людьми мы их не сделали… — Олег, кряхтя и охая, оттолкнул от себя полутушку тагрисса, с выпученными от удивления, желтыми глазами. — А, вот себе подобных, убивать, уже научили!
Вродек, утвердившись на собственных лапах, уставился на окровавленного пацана, сжимающего в руках любимый Олегов "коготь", с замершими глазами, растрепанными волосами и решительным лицом, по которому текла кровь из рассечённой брови и разбитой губы.
— О-о-о! Жить-то как хорошо! — Олег рассмеялся. — А, Вродек? Хорошо ведь, жить-то?!…
…Работать "Кокону…" не нравилось. Летать, как заведенному, между десятком городов, развозя тяжеленные ящики и перевозя неприятных, зачастую, людей — это совсем не то же самое, что просто летать! И пусть свечи были высшего качества, а Бен всегда высыпался в теплой постельке, давая артефакту запросто влезать в свои мозги — работать было неприятно. А присутствие Кайты, которую он слегка модифицировал, обрезав нити, раздражало вдвойне. Даже две ведьмы, мама с дочкой, не злили так "Кокон…", как эта женщина-ангел.