Корнуолльский кровосос
Шрифт:
Далее пошли высокопарные рассуждения о духе сих мест, о тенях предков и тому подобное. Блейд едва удерживался от зевоты. Наконец генерал смилостивился над ним.
– Ну, идите устраивайтесь. Уильям познакомит вас с нашими порядками. А потом, - его превосходительство извлек из внутреннего кармана старинный золотой брегет и ногтем отщелкнул крышку.
– Скоро у нас обед. Там я и представлю вас обществу. В обеденный зал должно явиться в мундире...
Блейд вновь содрогнулся. Он вспомнил, как Дж. едва ли не силой заставил разведчика достать из шкафа пылящуюся там парадную
Мажордом Уильям повел Блейда длинными коридорами к отведенным разведчику комнатам. По стенам висели многочисленные парадные портреты героических предков Сент-Пола; галерея открывалась каким-то сподвижником Вильгельма Завоевателя, бородатого вояки самого что ни на есть простецкого и злодейского вида. В простенках застыли манекены в рыцарских доспехах, пол был выложен ореховым инкрустированным паркетом.
Нет нужды говорить, что отведенные Блейду две комнаты оказались подстать остальному дому - с высоченными потолками, торжественные и мрачные.
Странник едва успел привести себя в порядок, с отвращением натянул на себя раз в году одеваемый мундир и тут на стене зазвонили часы. Без четверти час. Время спускаться в обеденный зал...
– А это, леди и джентльмены, наш новый гость, - громогласно объявил его превосходительство, когда Блейд вошел в столовую.
– Полковник Ричард Блейд, прошу любить и жаловать!
Содрогаясь до глубины души от собственной светскости и поджимая пальцы в ботинках от неловкости, Ричард Блейд начал Обряд Представления.
На континенте бытует известный анекдот о том, что два Истинных Английских Джентльмена, попав на необитаемый остров, за долгие годы, там проведенные, так и не сказали друг другу ни единого слова - потому что не нашлось третьего Истинного Английского Джентльмена, который представил бы первых двух друг другу...
Генерал, ведя Блейда под руку, начал обход столовой. Собравшееся общество в полном соответствии с традициями, не обращало на новоприбывшего полковника никакого внимания, до тех пор, пока Сент-Пол не останавливался возле очередной группки и не произносил всякий раз одну и ту же речь:
– Позвольте представить, Ричард Блейд, полковник... бур-бур-бур... (данным неразборчивым звуком в сознании Блейда заменялись все напыщенные комплименты, отпускаемые в его адрес хозяином). Позвольте надеяться, что он... бур-бур-бур... Мистер Блейд, позвольте представить вам... член палаты лордов пятнадцатый баронет... бур-бур-бур... его светлость граф Какой-то де Чей-то... бур-бур-бур... его преподобие епископ... его превосходительство бригадный генерал в отставке... ее сиятельство герцогиня де... баронесса... виконт... маркиз... бур-бур-бур...
Всего у Сент-Пола гостило около двух десятков человек самого разного возраста, но Блейд в этой компании оказался самым младшим. Члену палаты лордов было под девяносто; остальным - от семидесяти до шестидесяти, так что почтенный пятидесятилетний епископ смотрелся на этом фоне едва ли не мальчишкой. Дамы были не моложе. Накладные букли, толстый
– Очень приятно, - неизменно произносилась в ответ на приветствие Блейда одна и та же ритуальная фраза.
– Как поживаете, мистер Блейд?..
Единственное разнообразие в меру своих мыслительных способностей попытался внести его преподобие, который после "как поживаете?.." осведомился, не завоюют ли Британию красные?..
– Никогда, пока наш покой охраняют такие, как Ричард!
– тотчас загудел Сент-Пол, обрадованный возможностью вставить словцо.
– Они приняли английское знамя из наших рук - а ведь мы, леди и джентльмены, держали его куда как высоко!
– и несут его достойно.
– Ну, тогда я спокоен, а это значит, что можно приступить к трапезе, - заулыбался епископ.
Это оказался настоящий обряд. Ливрейный лакей почтительно, под локоток, провел Блейда к месту за громадным овальным столом, где на белоснежной крахмальной скатерти возле столового прибора стояла табличка с именем странника. Сам прибор состоял по меньшей мере из дюжины тарелок, тарелочек и тарелищ; а уж число ножей, ложек и вилок самых причудливых - а порой и пугающих очертаний, на манер хирургического инструмента - и просто превосходило всякое воображение.
Блейд уже напряг память, пытаясь вспомнить занятия по этикету, преподававшиеся ему в разведшколе, когда его тренированный слух уловил легкое шуршание платья у себя за спиной. Мгновением позже его обоняния коснулся легкий запах духов - терпкий, волнующий, пряный; большой знаток женской парфюмерии, Блейд готов был поклясться, что этот "парфюм" делался кем-то из очень известных кутюрье по личному заказу...
Странник обернулся. Замученный светскими условностями, он даже и не заметил, что место рядом с ним не занято, и к отодвинутому стулу легкой походкой идет, почти скользит, высокая рыжеволосая девушка с очень аристократическим, "породистым" длинным лицом, хорошо очерченными скулами, заостренным подбородком и изящной лебединой шеей, облаченная в неимоверно сложный наряд цвета "чилийская медь", очень шедшим к ее огненной прическе. Сложный дневной грим, длинное бриллиантовое колье на полуобнаженной груди - соседка Блейда оделась, словно на бал.
– Вы опять опаздываете, Виктория, - Сент-Пол сдвинул брови.
– Хоть вы и моя дочь, правила этого дома...
– Да, да, папочка, я знаю, они обязательны для всех, - умильным голоском проговорила девушка, приседая в кокетливом реверансе.
– Извини, я задержалась. Та кие пробки на дорогах... Столько полиции...
– Ну, ладно, ладно...
– проворчал Сент-Пол и подал знак садиться.
Только и ожидавшие этого слуги сорвались с мест, подавая первую перемену блюд. Но Блейд уже не мог не только смотреть, но даже и думать о еде. Все его внимание оказалось приковано к Виктории. Черт побери, их не представили друг другу... что, если она разделяет идиотские взгляды своего папаши?..