Король драконов и Принцесса-Апельсин

Лакомка Ната

Она убежала, а я почти крадучись подошла к зеркалу и, поколебавшись, приоткрыла ворот рубашки.

На шее красовался великолепный засос. Такой же, какой был у меня после встречи с королём Рихардом в ночном море. Только тот засос уже поблек, а этот был свеженький, так и сиял.

Вчера я подумала, что король собирался перегрызть мне горло, а получается…

Я залилась краской до ушей. Получается, этот развратник целовал принца Альбиокко?! Да он совсем спятил, этот драконище!..

Но воспоминания о том, как мы

рухнули на ковры, разгорячённые вином и яростью, отозвалось во всём теле жаркой волной. Тогда мужское тело было так близко к моему телу… Рихард перехватил мои руки… Он сильный, этот змей… В его руках чувствуешь себя слабым пойманным птенчиком… Захочет – сломает, захочет – поцелует. И ты не сможешь этому помешать… А ведь я не считала себя ни слабой, ни птенчиком.

Вернулась Хильдика с мисочкой целебной мази и осторожно смазала мне шею, упрашивая быть поосторожнее и пить поменьше. Совсем как настоящая заботливая жёнушка.

– Всё хорошо, – мне отчего-то стали неприятны её прикосновения, и я отстранилась. – Идём завтракать. Отец, наверное, уже ждёт. И гости.

– Скоро он уедут, и всё будет как раньше, – утешила Хильдика то ли меня, то ли себя. – Наденьте берет, ваше высочество, – она подала мне берет, к которому были приколоты новые перья – тоже петушиные, но на этот раз красные с чёрными и рыжими вкраплениями.

– Принц-милашка сегодня бледноват, – сказала я, стараясь за бравадой скрыть смущение и неловкость. – Ты права, надо меньше пить.

– Рада, что ты это понимаешь, – мягко сказала Хильдика, стряхивая с моего рукава невидимые пылинки.

Мы вышли из наших покоев, прошли по коридору до лестницы, спустились, и уже собрались входить в трапезный зал, где за столом сидели отец и король Рихард в окружении придворных, когда дорогу нам заступил герцог Тюнвиль.

– Приветствую, принц, – произнёс он сквозь зубы. – Как ночь прошла? Как утро встретили?

Я с удивлением смерила герцога взглядом. Во время вчерашнего королевского безумства, герцог проявил выдержку и хоть какое-то здравомыслие, но сейчас больше походил на сумасшедшего. По крайней мере, глаза горели безумным блеском, да и взгляд был – с таким только убивать идут.

– И вам доброго утра, – Хильдика опередила с ответом и взяла меня за руку, почему-то хмуря брови, что совсем не шло её нежной красоте. – Прошу нас простить, но его высочество торопится к завтраку. Его величество уже ждёт.

– Торопится, значит? – очень нехорошо хмыкнул Тюнвиль.

Его хмыканье настораживало, но больше настораживал король. Вид у него и так был мрачный, а тут его величество посмотрел в нашу сторону и скривился, будто у него разом заболели все зубы, да ещё и лапы с хвостом в придачу.

Трудно поверить, что этот человек… это существо вчера набросилось на меня с поцелуями. Воспоминания о вечере нахлынули волной, и я почувствовала, что краснею. Уши просто запылали. Хорошо,

что были скрыты волосами…

– Нам надо поговорить, ваше высочество, – ни с того ни с сего заявил герцог, и я с трудом отвела взгляд от короля.

– Мы торопимся, его величество нас ждёт, – опять вмешалась в разговор Хильдика, и это было на неё не похоже.

Нехорошие подозрения нехорошо зашевелились в душе, и я выпустила руку подруги.

– Что-то важное, милорд? – спросила я Тюнвиля.

– Необычайно, – подтвердил он.

– Подожди меня, – попросила я Хильдику, но она вцепилась в меня, словно я собиралась уходить на верную смерть.

– Мы опаздываем к завтраку, – Хильдерика посмотрела на Тюнвиля почти свирепо. – Что за необходимость отвлекать его высочество? Какие дела могут быть утром? Никаких дел, – и она потянула меня в зал.

– Подожди, – велела я, и она мигом присмирела. – Иди за стол, я скоро приду.

– Нет! – шёпотом закричала она, и этим подпитала мои подозрения ещё больше.

– Иди, – повысила я голос, и Хильдика отпустила меня, и побрела к столу, спотыкаясь и оглядываясь. – Ну? – спросила я у Тюнвиля. – Что за тайны, ваша светлость?

– Это у вас тайны, принц, – с вызовом произнёс он.

– Не понимаю, – холодно ответила я, изо всех сил удерживая невозмутимый вид.

Что он там болтает про тайны?! Вчера говорил, что Хильдика – девственница, сегодня заговорил про тайны…

– Не понимаете? – он по-змеиному прищурил глаза и сделался невероятно похожим на короля Рихарда. – Вы сделали из принцессы пленницу, монашку под прикрытием. И ещё смеете… – он хрустнул костяшками пальцев, сжимая и разжимая кулак.

Собирается драться? За что? За то, что вчера его братец повёл себя, как последний идиот?

– Тюн!! – королевский рык прокатился по залу тяжёлой волной. – Иди сюда!

Герцог нехотя опустил руку, упрямо стиснул губы, бросил на меня уничижительный взгляд и пообещал:

– Мы ещё поговорим, принц.

Я смотрела ему вслед, пока он шёл к королю. Когда герцог оказался возле королевского кресла, Рихард без особой вежливости взял брата за рубашку на груди и притянул к себе, что-то зашептав. Лицо у Тюнвиля стало непроницаемым, но когда Рихард его отпустил, герцог упрямо мотнул головой. А потом оба братца так посмотрели на меня, что я поёжилась.

– Что это было? – спросила я у Хильдики, которая подбежала ко мне и снова взяла за руку. – Он обвинял меня, что я сделал из тебя пленницу. Ты пленница?

– Кого вы слушаете, ваше высочество? – сердито сказала она. – Мужчину с похмелья? Сами-то вчера были не лучше. Только вы проспались, а герцог, похоже, нет.

– Возможно, – пробормотала я.

Напоминание о вчерашней пощёчине, которую я влепила Хильдике ни за что, вызвало угрызения совести, и продолжать разговор на эту тему мне сразу расхотелось.