Король драконов и Принцесса-Апельсин
Шрифт:
– Например, о предательстве, – я взяла её за плечо, заставляя выпрямиться, а потом отобрала и отбросила платья. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– О чём? – изумилась моя подруга.
Удивление её было вполне искренним, но я уже никому не могла верить. Как так получилось, что все против меня? Драконы, лорды, отец, какие-то неизвестные личности, подославшие хорошо обученную и снаряженную самозванку… А Хильдика хлопает глазами, будто ничего не понимает.
– Принцесса Аранчия появилась так кстати, – процедила я сквозь зубы. – Как раз, когда ты завела разговоры «признаемся, Анча! давай, признаемся!». И разоблачить её невозможно,
– Ты сама выбрала этот путь, – она побледнела, потому что я всё сильнее сжимала её плечо. – Но я помогаю тебе… Я на твоей стороне, что бы ты ни решила…
– Только вопрос. Что тебе хочется, чтобы я решила? Напялила платье и появилась перед королём Рихардом? На меня, я вся твоя! Так, что ли? А ты будешь свободна и умчишься в закат с герцогом Тюнвилем?
– Да что этот герцог у тебя постоянно на языке? – Хильдика смело встретила мой взгляд. – Может, дело не в герцоге, а в короле? Принц Альбиокко так смотрит на короля Рихарда, что можно подумать, он влюблён! А эти… – она запнулась, покраснела, но потом решительно закончила: – эти пятна у тебя на шее – они не синяки! Это от поцелуев! Это ты лжёшь и что-то скрываешь! И считаешь меня безмозглой дурочкой, предательницей хотя я всегда была на твоей…
– На моей стороне, – повысила я голос. – Помню, не повторяйся. Только откуда у скромной и целомудренной принцессы Хильдерики такие познания – насчёт поцелуев? Просветишь меня?
– Эту науку ты изучаешь сама, как я погляжу, – ответила подруга с необыкновенным хладнокровием. – И очень успешно, похоже.
– На что это ты намекаешь? – спросила я с угрозой.
– А ты на что? – не осталась она в долгу. – Когда появились эти драконы, я только и слышу от тебя упрёки и подозрения. Я была рядом с тобой столько лет. Думала, мы заодно, подруги… Но теперь вижу, ты считаешь человеком только себя, Анча. А я… Кто я для тебя? Домашний питомец? Удобная вещь?
– По-крайней мере, вещь промолчала бы сегодня перед дворцом, – сказала я жёстко и оттолкнула её. – А не лгала бы в пользу самозванки. Растерялась она!.. Кому ты врёшь? Я знаю тебя, как свои собственные карманы! Что за игру ты затеяла, Хильдика?
– Игру? Какую игру? – она снова побледнела и стала белее собственной рубашки.
– И главное, – продолжала я, – на чьей ты играешь стороне. На стороне моего отца? Короля Рихарда? Или тут подсуетился кто-то из пограничных лордов? Может, Ламброзо у нас такой хитрый?
– Я на твоей стороне, Анча, – Хильдика настаивала, и это бесило всё больше. – Как мне доказать тебе? Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Хочу, чтобы сказала правду, – отрезала я.
Она помолчала, а потом тихо произнесла:
– Хорошо, скажу правду. О какой правде идёт речь? Мне надо при всех объявить, что та девица, что прибыла во дворец в твоём платье, и которую узнал твой отец – совсем не принцесса Аранчия? Я скажу. Или мне надо сказать, что король Атангильд лишился рассудка настолько, что принял во дворце чужого человека, как собственную дочь? Могу сказать и это. Или ты желаешь, чтобы я сказала, что принц Альбиокко – женщина? Скажу…
– Не делай вид, что не понимаешь! – взорвалась я. – Ты прекрасно знаешь, чего я жду от тебя!
– Ждёшь, что я в одном буду говорить правду, а в другом лгать? – сегодня Хильдика превзошла саму себя. –
– Это другое! – зарычала я почище короля Рихарда. – Если ты решила довести меня, у тебя прекрасно получается!
– Ладно, прости, – Хильдика примирительно протянула ко мне руки. – Конечно, это – другое. Не сердись, просто у меня тоже сегодня душа не на месте.
– Не заговаривай мне зубы, – я грубо оттолкнула её руку. – Давай, надевай лучшее платье, чтобы герцог Тюнвиль пустил слюни за ужином на тебя, а не на жареную утку.
– Сейчас ты жестока, – заметила она.
– Зато ты – сама мягкость! – съязвила я. – Твоей милостью во дворце какая-то дрянь, которая называется моим именем, и я даже не могу придушить эту дрянь, потому что папочка и король за неё горой, а ты строишь из себя вселенскую жертву. Не переигрываешь, подруга?
– Прости, – повторила она и подняла с пола платье цвета морской волны. – Ты права, я не слишком умная… Совсем не такая умная, как ты. Скажи, как мне себя вести, и я всё сделаю. Больше слова не скажу без твоего разрешения. Мне обличить самозванку за ужином? При всех? – она надела платье и взяла плетёный поясок.
Платье было распашным впереди и застёгивалось на три изумрудные пуговицы от груди до талии.
– Подожди, – буркнула я, неодобрительно наблюдая за ней. – Я ещё не решила, как поступить. Тут началась большая игра, надо действовать осторожно. Только больше никаких «я растерялась». Ясно? Если я говорю «подтверди», ты подтверждаешь.
– Хорошо, – кивнула она, затягивая поясок и подходя к столу, чтобы взять лежавшее там жемчужное ожерелье.
Платье немедленно распахнулось, открывая снизу до пояса белую шёлковую рубашку, которая льнула к ногам Хильдики, как мокрая. И это мне что-то не очень нравилось.
– Пойдёшь так? – хмуро поинтересовалась я. – Разве не надо надеть ещё одну рубашку? Белая шёлковая – это же, вроде нижняя?..
– Тебе не нравится? – тут же обернулась ко мне Хильдерика. – Я переоденусь. Что мне надеть?
– Надевай, что хочешь, – я махнула рукой, признавая поражение. – Знаешь же, что я не разбираюсь в твоих тряпках. Но как по мне – что-то слишком откровенно.
– Слова ревнивого мужа, – лукаво улыбнулась Хильдика, становясь снова той самой верной, весёлой и преданной подругой, какой я привыкла её видеть. – Ты пугаешь меня, девица Анча. Чтобы тебя не смущать, надену что-нибудь поскромнее. Только сейчас мне надо заглянуть в кухню, проверить, всё ли готово к столу. Потом сразу переоденусь, обещаю, – она даже подняла ладонь к лицу, будто принося клятву. Будь умницей без меня и не наделай того, о чём потом будешь жалеть, – она подошла и поцеловала меня в щёку. – Ну? Принцесса Аранчия? Выше нос. Что ты совсем загрустила?
– Загрустишь тут, – проворчала я.
– Пошла в кухню, – она поправила на мне камзол, стряхнула с плеча пылинки и пригладила мне волосы. – Вот так принц Альбиокко выглядит лучше. А то похож был на какого-то морского разбойника.
– Иди уже, скоро ужин, – сказала я, и едва за Хильдикой закрылась дверь, взъерошила себе волосы обеими руками.
Какое-то сумасшествие вокруг… С приездом драконов все спятили… Или… или были такими?
Я беспокойно заходила по комнате туда-сюда, обдумывая, как разоблачить самозванку и не попасть в ловушку. А то, что затевалась какая-то ловушка, было очевидно. Знать бы ещё, кто её затеял и против кого…