Король и спасительница
Шрифт:
— Ровно в полночь на распутье трех дорог, — машинально добавила Натка. Король наградил ее взглядом для тупых подданных и раздельно объяснил, перейдя на русский:
— Развалины дворца — это вовсе не дикое место, а что-то вроде парка в вашем мире. А фейерверки и картинки виднее на темном небе.
— Так коронация же, небось, будет днем.
— Какая разница. Сейчас наша задача — произвести впечатление на увеселителей.
— Ладно, ладно, поняла, что я глупая, — проворчала подруга.
— Не глупая, а приставучая, — поправил ее король и снова перешел на варсотский:
— Так вот, Мада, что тебе надо сделать.
Фрейлина прекратила драть волосы гребнем и мрачно задумалась. Мы молчали. Наконец Мада подняла на короля почти такие же, как у него, двухцветные глаза.
— Ладно уж, схожу, ваше величество. Только тут такое дело: меня полиция тоже видела, и даже своей штуковиной вон как ткнула.
— Тем больше у тебя будет поводов на нее пожаловаться, — отрезал король. — Если кто-то напомнит тебе о происшествии на мосту, представляй его как случайность. Отсутствовала ты эти дни, предположим, потому, что занялась поиском увеселителей. На пути обратно во дворец ты попросила старика на машине подвезти тебя, и вы нечаянно попали в забастовку.
— Ну да, я чего-то такое и хотела наврать, — согласилась фрейлина задумчиво. — А если они не поверят, а, ваше величество? И расскажут Сьедину? А он-то — это не вы…
— Значит, будешь действовать по обстоятельствам, — пожал плечами король и добавил с грустной насмешкой: — между прочим, не далее, как несколько дней назад, вы все приносили мне клятву верности и намеревались отдавать за меня жизни. Я, конечно, знаю, что простолюдинские клятвы никогда ничему не соответствуют, но ты все-таки перебори свой страх, потому что я во дворце все равно появиться не могу.
— Почему это не соответствуют! — возмутились вокруг нас ученики. Фрейлина тоже обиделась.
— Вот любите вы, короли, всякие гадости говорить. Можно подумать, сами бы на моем месте не струсили. Прическу вы мне сделаете или нет?
Король посмотрел на Маду с сомнением. Расчесанные наэлектризованные волосы приподнялись над ее головой, так что она стала похожа на большое мохнатое солнце. Наконец, он сказал:
— Сделаю. Иди сюда.
Пока король причесывал фрейлину, постоянно получая слабые удары током от ее волос и отдергивая руки, мы с Наткой и Иа прямо на месте застирывали подол ее платья и пытались кое-как его разгладить. Особенных результатов это не дало, но вид у Мады стал не такой замызганный, как был. Лид завершил башню у нее на голове и заставил ее умыться и вымыть руки, после чего приказал:
— Лен, Мир, помогите ей выйти. Мада, мы тебя ждем вечерами. Приводи увеселителей как можно скорее, если можешь, уже сегодня. Иди.
— Ага, ладно, ваше величество, уж постараюсь, — задумчиво отозвалась фрейлина, оглянулась на нас, помахала рукой и медленно удалилась по коридору темницы в сторону выхода. Справа и слева от нее шли высокие фигуры Лена и Мира.
Мы некоторое время тревожно смотрели им вслед, после чего перевели глаза на короля.
— Можете разойтись, — разрешил он нам. — Скоро должны прийти люди снаружи, которые изображают тайную организацию для полиции. Если будет нужно, я вас позову.
Ученики закивали и постепенно разбрелись, даже Натка с Гефом куда-то делись. Мы с королем остались сидеть рядом. Лид с задумчивым и нерадостным видом ковырял ногтем стол, я, тоже мрачно, пощелкивала по медному чайнику. Наконец мы взглянули
— Тебе что-то не нравится?
Вопрос прозвучал странно, потому что мы задали его каждый на своем языке. Я хихикнула, но король даже не улыбнулся и продолжал смотреть на меня вопросительно.
— Ну конечно, не нравится, Лид, — призналась я со вздохом. — По-моему, ты все-таки злоупотребляешь обещаниями простолюдинов отдавать за тебя жизнь. Даже боюсь себе представлять, сколько народу погибнет из-за этого изображения тайной организации… А тебе что не нравится?
— Да то же самое, Соня, — сказал король и поерзал на стуле, будто стараясь получше умяться внутри одежды. — Но какой здесь выход…
Мы оба опять крепко задумались. Я хмуро перебирала наши небогатые возможности про себя, но так дело совсем не шло, и я забормотала вслух:
— Значит, так: надо, чтобы видимость организации была, а люди почти не страдали. Может быть, им нужно, завидев полицию, сразу же убегать, рассыпая по дороге тайные записки друг другу?
Лид у моего плеча фыркнул со смеху, наверное, представив это зрелище, однако возразил серьезным тоном:
— Излишняя трусость и поголовное нежелание не вступать в драку будет выглядеть подозрительно. Сьедин молод, но он все-таки высокородный.
— Черт бы его подрал! — высказалась я и представила этот процесс. Стало полегче, и я продолжила размышлять:
— Ну тогда, может быть, для драки выбрать каких-нибудь специальных варсотов, которые и так не дураки помахать кулаками, и выставлять их на полицию, а остальным — разбегаться… Только вот как бы их не поубивали, у полиции же палки…
— Соня, прими как данность, что жертв все равно не избежать, — прервал меня Лид. — Мы должны думать над тем, как это все свести к минимуму. Вообще, пытаться всех облагодетельствовать — главная ошибка правителя, потому что чем больше ты к этому стремишься, тем с большей вероятностью выйдет наоборот.
— А я и не правитель, — проворчала я. — Я даже и не королева, потому что ты отказываешься быть королем Варсотии… Но как все-таки сделать, чтобы создать видимость жертв, а на самом деле чтобы жертв этих было меньше…
Тут при слове «видимость» у меня в голове что-то щелкнуло. Я встрепенулась и подтолкнула плечом Лида.
— Слушай, а помнишь, как ты в Мире Долгой Ночи делал фигуру рассыпающегося в пыль стражника? Она ведь была трехмерной? Ну, объемной?
Лид кивнул.
— А можно научить этому здешних колдунов? Ты ведь говорил, что они умеют делать картинки?
— Да, да, этому можно научить, — король закивал энергичнее, тряся отросшими почти до плеч волосами. — Единственное, — добавил он с меньшим энтузиазмом, — для этого нужно иметь развитый ум и пространственное мышление.
— Ну, я не думаю, что из такой кучи народа их ни у кого не найдется, — подбодрила его я. — Ты же сам уже понимаешь, что все это деление на высокородных и простолюдинов — сплошная фикция.
Лид на это никак не отозвался, и я решила сменить тему:
— Ну и вот, пускай они делают ненастоящие фигуры и выставляют их в первые ряды. Полиция как раз будет тыкать их не руками, а своими палками, так пусть они после этого упадут и немного полежат, а потом, когда полиция уйдет, растворятся. Сомнительно же, что полицейские подбирают убитых или раненых?