Король казино

Незнанский Фридрих Евсеевич

Адвокат Вержбицкий поперхнулся.

Как вам все-таки не нравится Турецкий. Аж жуть! — рассмеялась Лиля.

С этим мастодонтом лучше вообще не иметь ни­каких дел.

Турецкий — мастодонт?! Изящный, стройный, умный...

Большой волокита, пьяница, грубиян. С ним кофе не попьешь!

Почему же? — возразила Лиля. — Можно. И даже по-турецки.

Мне хотелось бы, Лилия Васильевна, послушать пленку.

А ведь я так и знала, что вы лишь за этим напро­сились на кофе! —

снова рассмеялась следователь.

Выслушаю запись и начисто забуду о том, что пленку эту дали мне на минуточку именно вы, Лилия Васильевна.

Зачем торопиться? Вы ее выслушаете при окон­чании следствия, при подписании протокола в поряд­ке статьи двести первой УПК.

Будет поздновато.

Может случиться, что в самый раз. Говорит же Фишкин о какой-то тени, которую я якобы бросила на вице-премьера! Вот следствие и суд решат, кто на кого бросал тень.

Это ваше последнее слово?

По этому вопросу — да.

Перейдем к другому. Могу ли я переговорить с вашим телохранителем?

Попробую предоставить вам такую возможность! — Лиля взяла телефонную трубку: — Владимир! Зайди, пожалуйста! Заранее прошу извинения за него, Анато­лий Евгеньевич. Он человек простой. Не обижайтесь, коли что не так...

В кабинет вошел Демидыч, и в помещении сразу стало тесновато, так, по крайней мере, показалось ад­вокату.

Адвокат Вержбицкий. Ведет защиту Фишкина. Захотел с тобой познакомиться, — пояснила Лилия, обращаясь к парню.

Демидыч по-медвежьи, всем огромным телом обер­нулся к адвокату, и под его мрачноватым взглядом Анатолий Евгеньевич почувствовал какой-то толчок в сердце, словно оно вдруг остановилось.

Владимир... Извините, не имею чести знать ваше имя-отчество...

Афанасьевич, — подсказала Лиля.

Владимир Афанасьевич, вы являетесь телохрани­телем уважаемой Лилии Васильевны?

Ну, — гулко произнес Демидыч.

Вот я и спрашиваю, являетесь или нет?

Демидыч обернулся к женщине:

Он что, в плен меня взял? Допрашивает?..

Анатолий Евгеньевич изумленно вскинул брови.

Володя, — укоризненно произнесла Лилия. — Это не допрос. Известный адвокат интересуется...

Парень посмотрел на Вержбицкого и обратился к Лилии:

Он мне не нравится.

Да мне, признаться, тоже не очень, — засмеялась Лиля.

Демидыч обернулся к адвокату и навис над ним.

У Анатолия Евгеньевича отвисла челюсть, и под уг­рюмым, каким-то нечеловеческим взглядом парня все слова словно вылетели из его памяти. Он боком обогнул парня и скрылся за дверью. Не ожидала такого и Лиля.

Ну, это уже из ряда вон! — воскликнула она.

Демидыч подошел к ней и поднял на руки. Лицо

его светилось

добродушной мягкой улыбкой.

Медведь! Пусти. Зайдут.

Демидыч осторожно опустил Лилю на пол, стоял, виновато улыбался, молчал.

Он же теперь растрезвонит!

Молчать будет, — уверенно ответил Демидыч.

Гомик, между прочим.

Оно и видно, — буркнул парень.

Альберт Георгиевич был немало удивлен, увидев в две­рях своего кабинета адвоката с перекошенным лицом.

Что случилось, Анатолий Евгеньевич? — участ­ливо обратился к нему Городецкий.

Как фамилия этого громилы?

Какого?

Телохранителя Федотовой?

Откуда мне знать? Вы, кажется, интересовались у охраны?

Молчат как рыбы!

В таком случае советую обратиться в сыскное агентство «Глория». Директором там бывший подпол­ковник из МУРа Грязнов. Вы его знаете. Убежден, что он с удовольствием вам поможет, — издевательски проговорил Городецкий.

Анатолий Евгеньевич присел, налил стакан мине­ральной, залпом выпил.

Что он за человек? — спокойно спросил он.

Если я не знаю фамилии, могу ли знать, что он за человек? — резонно заметил Городецкий.

Хамло!

Это уже слишком! —рассвирепел Альберт Георгие­вич и стукнул кулаком. — Вы что позволяете, адвокат?!

Вержбицкий покрутил головой, раздумывая, что он такого непотребного позволил, потом до него дошло, и он весело рассмеялся:

Да не о вас речь! Как вы могли подумать такое?

Тогда кого вы имели в виду?

Так, — подумав, ответил Анатолий Евгеньевич. — Никого.

Сдается мне, что вы познакомились с телохра­нителем госпожи Федотовой лично, — тоже развел губы в улыбке Городецкий. — Как там Фишкин?

Нормально. Готовьте деньги под залог.

Деньги готовы. Учтены и ваши интересы. Зани­майтесь только одним вопросом. Залогом. Фима дол­жен быть на свободе. Охранников и прочих телохра­нителей — всех! — оставьте в покое. Вам это понятно, Анатолий Евгеньевич?

Мне-то все понятно, но чует мое сердце, попор­тит вам настроеньице телохранитель следователя по особо важным делам...

У вас очень чувствительное сердце, господин Вер­жбицкий, — насмешливо заметил Альберт Георгиевич.

После того как Вержбицкий вышел, в кабинет заш­ли четверо охранников, те самые, пострадавшие.

Я понимаю, мужики, обидно, — сказал Городец­кий. — Но необходимо потерпеть. Не могу вам прика­зать, но прошу не предпринимать никаких действий. Конечно, пришить человека можно, дело обычное, а как быть, с последствиями? Что скажете?

Мы и молчим, — отводя взгляд, ответил один из охранников. — Пока. До поры до времени.