Король крыс

Клавелл Джеймс

— Черт побери, — воскликнул Браф. — Может быть, они хотят заставить нас выйти из лагеря, чтобы получить повод перестрелять нас?

— Мы не можем выпустить людей из лагеря, — запротестовал Смедли-Тейлор, — они взбунтуются. Но нам надо что-то делать. Может быть, приказать охране сдать нам оружие?

Комендант лагеря поднял руку.

— Думаю, нам остается только ждать. Мне кажется, кто-нибудь приедет. А до тех пор нам надо поддерживать порядок в лагере. Да, да. Нам разрешено отправлять пленных группами для купанья в море. Пять человек

от каждой хижины. По очереди. О, мой Бог, — продолжил он, и это прозвучало как молитва. — Я надеюсь, что никто не наделает глупостей. Нет никакой гарантии, что японцы подчинятся капитуляции. Они могут продолжать воевать. Мы должны надеяться на лучшее, но готовиться к самому худшему.

Он сделал паузу и посмотрел на Ларкина.

— Считаю, приемник следует оставить здесь. — Он кивнул Смедли-Тейлору. — Вы организуете постоянную охрану.

— Есть, сэр.

— Конечно, — обратился комендант лагеря к Ларкину, Питеру Марлоу и Маку, — вы по-прежнему можете слушать радио.

— Если вы не возражаете, сэр, — сказал Мак, — пусть кто-нибудь другой делает это. Я починю приемник, если что-то сломается. Но, как я полагаю, вы хотите, чтобы приемник работал круглые сутки. Мы не можем этого обеспечить… и так или иначе… ну, говоря от себя лично, раз уж приемник разрешен, пусть люди сами слушают передачи.

— Позаботьтесь об этом, полковник! — приказал комендант.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Смедли-Тейлор.

— Теперь давайте обсудим план предстоящих действий.

Около кабинета коменданта начала собираться толпа зевак, желающих узнать, о чем идет речь, что произошло и почему убрали японского часового.

Макс стоял в этой толпе, затем бегом бросился к хижине американцев.

— Эй, парни! — крикнул он.

— Идут япошки? — Кинг уже был готов выпрыгнуть в окно и бежать к проволоке.

— Нет! Господи, — отдувался Макс.

— Ну, в чем тогда дело, черт побери? — спросил Кинг.

— Они убрали японского часового от Пита и от радио! — К Максу вернулось дыхание. — Потом комендант лагеря увел Пита, Ларкина и шотландца вместе с приемником к себе в кабинет. Там прямо сейчас идет большое обсуждение! Там все старшие полковники, даже Браф там!

— Ты уверен? — спросил Кинг.

— Я видел все собственными глазами, но мне тоже не верится.

В напряженной тишине Кинг вытащил сигарету, и тогда Текс сказал то, что ему уже стало понятным.

— Все кончилось. Действительно кончилось. Вот, что это должно означать, если они убрали часового от приемника! — Текс оглянулся. — Разве не так?

Макс тяжело опустился на койку и вытер потное лицо.

— Вот что я думаю. Если они убрали часового, это означает, что они собираются сдаваться, а не сражаться. — Он беспомощно посмотрел на Текса. — Разве нет?

Текс сам находился в замешательстве. Наконец он невозмутимо изрек:

— Все кончилось.

Кинг хладнокровно пыхтел сигаретой.

— Я поверю в это, когда увижу сам. — Воцарилась зловещая

тишина, ему вдруг стало страшно.

Дино автоматически бил мух. Байрон Джонс III рассеянно передвинул слона. Миллер взял его и оставил королеву без защиты. Макс смотрел себе под ноги. Текс почесывался.

— Я тоже так думаю, — заявил Дино и встал. — Надо пойти отлить, — и вышел.

— Не знаю, плакать мне или смеяться, — сказал Макс. — Я просто чувствую себя так, как будто меня вышибли из игры.

— Бессмысленно, — пробормотал Текс, обращаясь к самому себе. Он даже не понял, что говорит вслух. — Просто бессмысленно.

— Эй, Макс, — сказал Кинг. — Не сваришь ли кофейку?

Макс автоматически вышел, наполнил кастрюлю водой. Вернувшись, включил плитку и поставил на нее кастрюлю. Потом уже было пошел к своей койке, когда неожиданно повернулся и уставился на Кинга.

— В чем дело. Макс? — неловко спросил Кинг.

Макс продолжал молча смотреть на него, губы его судорожно и беззвучно дергались.

— Какого черта ты уставился на меня?

Макс вдруг схватил кастрюлю и вышвырнул ее в окно.

— Ты спятил? — взорвался Кинг. — Ты меня всего облил!

— Это замечательно, — крикнул Макс, глядя на Кинга вытаращенными глазами.

— А не выпустить ли из тебя кишки? Ты спятил?

— Война кончилась. Сам вари себе твой чертов кофе, — заорал Макс; в уголках губ выступила пена.

Кинг вскочил и двинулся на Макса, лицо его пошло пятнами от ярости.

— Убирайся отсюда, пока я не врезал тебе ногой по морде!

— Сделай это, только сделай это, но не забывай, что я старший сержант! Тебя отдадут под трибунал.

Макс начал истерически смеяться, потом разрыдался, водопад слез полился у него из глаз. Он выскочил из хижины, оставив за собой страшную тишину.

— Сумасшедший, сукин сын, — пробормотал Кинг. — Вскипяти-ка воды, Текс, — и сел в свой угол.

Текс стоял в дверях, глядя вслед Максу. Он медленно оглянулся.

— Я занят, — он мучительно старался перебороть нерешительность.

У Кинга в душе все оборвалось. Он с усилием подавил приступ тошноты и сохранил обычное выражение лица.

— Да, — он мрачно улыбнулся. — Это я приметил. — Он чувствовал эту напряженную тишину. Вынув бумажник, он вытащил банкноту. — Вот десять монет. Давай освобождайся поскорее и вскипяти водички, будь так добр. — Он заставил себя подавить боль в животе и серьезно глядел на Текса.

Но Текс промолчал, нервно вздрогнул и отвернулся.

— Вам все равно надо есть, до тех пор, пока она действительно не кончится, — презрительно сказал Кинг, оглядывая хижину. — Кто хочет кофе?

— Я хочу, — вызывающе сказал Дино. Он сходил за кастрюлей, налил ее водой и поставил на плитку.

Кинг бросил на стол десятидолларовую бумажку. Дино посмотрел на нее.

— Нет, спасибо, — поблагодарил хрипло, тряся головой, — только кофе. — Неуверенными шагами он прошел в конец хижины.