Король [любительский перевод]
Шрифт:
Господи, здесь пахло все так же. Затхлостью и сыростью, но не грязью.
Скользя рукой по неровному камню, Бэт спустилась в подвал. На нижнем уровне располагалось две спальни, позволяя ей выбирать между правой и левой, и она выбрала левую.
В которой ее отец скрывался от солнца.
Ее фотографии были там же, куда он их расставил: письменный стол, прикроватные тумбочки, доска над камином были усеяны разнообразными изображениями в рамках.
Та фотография, которую она искала, стояла у будильника.
Ее матери, и, да... быстрый
Ее мама.
Какой жизнью жила эта женщина? Как Дариус познакомился с ней? В самом начале Роф поведал ей, что они были вместе недолго, потом она узнала, кто Дариус такой на самом деле... и быстро сбежала. Только выяснив, что беременна, она вернулась к нему, напуганная тем, что принесет в этот мир.
Она умерла на родильном ложе.
А Дариус после этого держался на периферии, надеясь, что их дочь не пойдет по стопам отца-вампира.
Некоторые полукровки не проходили превращение. Некоторые – не переживали его. А те, которые выживали и становились вампирами, подчинялись другим, принципиально непредсказуемым биологическим правилам. Бэт, например, могла находиться на солнце сколько угодно, в очках и с солнцезащитным кремом. Бутч, с другой стороны, не мог дематериализовываться.
Поэтому, одному Богу известно, что будет с беременностью. Но если ей повезет, и наступит жаждущий период, а Роф волшебным образом окажется рядом, и она родит...
Ну, с другой стороны, ее мама умерла именно так.
– Дерьмо.
Сидя на матрасе, она подперла руками голову. Может, Роф был по-своему прав. Может, беременность – слишком опасное явление, чтобы играть с ним. Но это не извиняло его отношения к ней и не решало проблему.
Господи, сидя в окружении своих фотографий, которые сделал Дариус, Бэт еще сильнее убедилась в том, что хочет ребенка.
Опустив руки, она достала свой БлэкБерри, ввела пароль и проверила, не было ли новых сообщений, которые она могла пропустить. Пусто. Повертев телефон в руках, она от нечего делать, пожалела, что это был не айФон. Но Ви – не просто ненавистник Эппл, он был глубоко убежден, что наследие Стива Джобса – корень всего зла в этом мире...
Порой влюбленные мирятся по телефону.
И хотя Роф вел себя отвратительно, это не значило, что она должна была следовать его примеру. И если она собиралась провести следующие двенадцать часов в одиночестве, то, значит, должна сделать ему одолжение и сообщить об этом лично... а не использовать своего брата в качестве гонца.
Проблема в том, что у Рофа больше не было сотового. В нем не было нужды... когда он официально принял обязанности Короля, то, повинуясь традиции, законам и здравому-чтоб-его-смыслу, «уволился» из Братства. Но это не уберегло его от ранения.
С другой стороны, в особняке полно телефонов.
Шесть утра. Наверное, он все еще работает в кабинете.
Набрав цифры, она прислушалась к гудкам. Первый. Второй. Третий.
На телефоне не было
Потом она позвонила на телефон у их кровати, номер был настолько засекреченным, что она ни разу не слышала, чтобы на него звонили. Без ответа.
У нее оставалось еще несколько вариантов. Клиника учебного центра... на случай, если он ранен. Но разве такое возможно? Он больше не покидал особняк. Кухня... но Последняя Трапеза уже стояла на столах, и Роф не станет сидеть посреди того хаоса без нее: хотя он никогда не говорил этого, у нее порой возникало ощущение, что шумные, набитые людьми комнаты вызывали у него дискомфорт из-за перегрузки слуха и обоняния, отчего становилось труднее определять положение людей в пространстве.
У нее оставался всего один номер в запасе.
Когда она выбрала номер из списка контактов, к ней вернулся еще один отрывок прошлого.
Она представила, как Тор проходит сквозь раздвижную стеклянную дверь ее старой квартирки, Брат нависал над ней словно ночной кошмар. Но он всегда был ее другом. В ту ночь они выпили Сэма Адамса с овсяным печеньем и устроили марафон Годзиллы, что и стало началом настоящей дружбы.
Сейчас его жизнь сильно изменилась. Он потерял Велси. Обрел Ноу-Уан.
И Бэт уже не та.
Пошел вызов, и ей ответили спустя один гудок:
– Бэт.
Она нахмурилась, услышав странную нотку в голосе Тора.
– Ты в порядке?
– Хм, да. Конечно. Рад, что ты позвонила.
– И... почему? – Роф рассказал Братству, что она не приедет домой? Вряд ли. – Не важно. Я просто... ищу Рофа. Ты знаешь, где он? Я звонила в кабинет и в наши комнаты, но он не поднял трубку.
– Эм, да. Конечно.
Что за ерунда?
– Тор. Что происходит?
Подлинный страх забрался в ее грудь, вытесняя голос разума. Что, если...
– Ничего. Честно... ну, к нам в клинику едет нежданный вип-пациент, поэтому я буду прикрывать.
С ума сойти, ее заела паранойя. Что ж, лучше так, чем оказаться правой.
– Что до Рофа, то в последний раз, когда я его видел... – Пауза. Потом шорох, будто парень поднес телефон к другому уху. – Он взял передышку.
– В смысле передышку?
– Он спал.
У Бэт отвисла челюсть.
– Спал?
– Да. Он отдыхает.
– Да ладно?
Она сидит и пропускает себя через мясорубку, в смятении относительно того, что думать и чувствовать, снова и снова проигрывает в памяти историю их отношений, планируя разговор, вьет из себя узлы.
А он тем временем устроил себе вроде как сиесту.
– Что ж, потрясающе, – услышала она свой ответ. – Очень за него рада.
– Бэт...
– Слушай, мне пора. – Ага, она была очень, очень занята. – Когда он проснется, передай...
Нет, не то, что она звонила. Не только мужчинам позволено сохранять свою гордость; женщинам не обязательно быть «слабым полом».