Король [любительский перевод]

Уорд Дж. Р.

Или это был ночной кошмар? Она не могла отличить реальность от вымысла.

Сола открыла рот, силясь заговорить. Но ничего не получилось.

– Моя голова... плохо работает.

– Все в порядке. – Повинуясь импульсу, он потянулся к ней, но потом опустил руку, будто не знал, что делать.

Сола попыталась проглотить ком, но в горле пересохло.

– Воды?

– Пожалуйста.

Он двигался так быстро, будто ждал шанса сделать для нее хоть что-нибудь. И, когда он открыл еще одну бутылку Поланд

Спринг, она собралась отодвинуть мешок, чтобы освободить руки, но оказалась в плену. Нейлон, казалось, весил как асфальт.

– Не шевелись, – сказал он мягко. – Позволь напоить тебя.

– Мои руки не двигаются.

– Я знаю. – Он поднес открытое горлышко к ее губам. – Пей.

Легче сказать, чем сделать. Ее зубы начали стучать.

– Прости, – пробормотала она, разливая воду.

– Эрик, сколько осталось? – спросил он резко.

Рейнж Ровер резко затормозил.

– Уверен, мы на месте... где только...

Она нахмурилась, посмотрев через плечо водителя перед ней. Шаткий забор, освещенный фарами, казалось, можно встретить на ферме... причем заброшенной. Частично ограда покосилась, доски старые, и ржавая проволока сильно запутана.

– Куда мы едем? – спросила она хрипло. – Я думала... что домой.

– Сначала мы должны оказать тебе помощь. – Эссейл опять протянул руку, но отпрянул прежде, чем прикоснуться к ней. – Тебе нужно... ты ранена, и мы не можем отвезти тебя к бабушке в таком виде.

– О, точно. – Господи, она забыла, что была полуголой, раненой и нуждалась в хорошем и долгом душе.

– Спасибо.

– Это не может быть оно.

Эссейл перевел взгляд на лобовое стекло... и посмотрел так, будто ожидал увидеть совсем не это.

– Подъезжай к тому ящику.

Когда они остановились у, вроде как, деревянного скворечника на шаткой палке, водитель опустил стекло и...

Из штуки раздался хриплый голос:

– Я впущу вас. Проезжайте через ворота.

Словно по волшебству, разбитые ворота открылись посередине, бесшумно и плавно.

Дорога по ту сторону была занесенной снегом, но ухоженной. И спустя какое-то время они подъехали к следующей преграде. В этот раз ворота были менее шаткими, повыше, сделаны из ржавых звеньев и все же, казалось, прочно крепились к столбам. И им не пришлось останавливаться... ограждение распахнулось, пуская их.

И они двинулись дальше.

И пока они ехали, череда заборов становилась все новее и внушительней, пока Рейнж Ровер не оказался у чего-то, напоминавшего правительственную постройку: бетонные пилоны, большие, как на мостах Кодвелла, держали прочные металлические панели размером с рекламные щиты. В обе стороны от столбов тянулась стена в двадцать футов высотой, с колючей проволокой наверху и предупреждениями для правонарушителей через каждые десять футов.

Напоминает Парк Юрского периода, подумала Сола.

–

Впечатляюще, – протянул водитель.

Как и с предыдущими воротами, проход открылся прежде, чем они смогли остановиться у очевидного пропускного пункта с клавишной панелью, коммуникатором и устройством слежения.

– Это... военная база? – прошептала она.

Может, Эссейл был копом под прикрытием... и в этом случае...

– Мне нужен адвокат? – требовательно спросила она.

– Зачем? – Эссейл не сводил взгляда с того, что надвигалось спереди, он смотрел в лобовое стекло так, будто сам был за рулем.

– Ты собираешься арестовать меня?

Он резко повернул голову, низко опустив брови.

– О чем ты говоришь?

Сола расслабленно откинулась на заднее сиденье. Если он лгал, то заслуживал Оскара. А если нет... ну, может, Господь ответил на ее молитвы: один из вариантов уйти от прежней жизни – попасть в судебную систему.

Они въехали в подземный тоннель, сравнимый с тоннелями Линкольна и Холланда, с флуоресцентными лампами на потолке и желтой полосой по середине. Рейнж Ровер спускался под серьезным углом.

– Мы в Колдвелле? – спросила она.

– Да.

Эссейл откинулся назад, и в обилии света она увидела, как он запустил правую руку в свою парку.

Сола хмурилась.

– Ты... ты взялся за оружие?

– Я никому кроме себя не доверю вопрос твоей жизни. – Он повернулся к ней. – И я дал обещание твоей бабушке. Ты вернешься к ней целой и невредимой, и я сдержу свое слово. По крайней мере, в этом плане.

Встретив его взгляд, Сола ощутила нечто странное в своей груди. Отчасти страх, и это смутило ее: учитывая ситуацию, в которой она побывала, хорошо, что у ее спасителя был сороковой, и он был готов воспользоваться им.

Но отчасти... она не хотела анализировать это чувство глубже.

Туннель закончился крытой парковкой, которая напомнила ей Колдвелловскую Арену: низкие потолки, полно свободного пространства, подъем, скрывающийся за углом, предполагал наличие нескольких этажей.

– Где мы? – спросила она, когда они подъехали к закрытой двери.

Вместо ответа створки открылись, и оттуда вышла команда медиков, доктор, медсестры, каталка и все такое.

– Слава Деве-Летописеце, – пробормотал Эссейл.

О... дерьмо. Белые халаты были не одни... их сопровождали трое огромных мужчин: блондин с лицом, сошедшим с киноэкрана, солдат с короткой стрижкой и жестким выражением на лице, и поистине ужасающий мужчина, с бритым черепом и шрамом через всю щеку, искажающим половину его рта.

Нет, это не Правительство США.

Скорее секретное подразделение головорезов.

Эссейл потянулся к двери.

– Оставайся в машине.

– Не выходи, – выпалила Сола.

Он снова посмотрел на нее.