Король орков: Путь воина
Шрифт:
Шинегра, которая явно успокоилась, внимательно слушала мужа.
– Пусть сыновья и думают, что я плохой отец, – продолжил вождь, присев рядом с женой. Да, у меня скверный характер. Да, я не уделяю никому должного внимания. Но я не такой плохой, каким бы мог быть. Ты не задавалась вопросом, почему ты не знала ни одного из моих родных братьев или сестёр? Вообще никого?
– Нет, – непонимающе ответила Шинегра. К чему он вообще клонит?
Гулзур продолжил:
– Мой отец был сильным вождём. Да, он привёл наш народ к величию. Однако сам он был чересчур жестоким. Слишком. Когда мне было пятнадцать,
– Это… ужасно, – прокомментировала Шинегра, шокированная рассказом мужа.
– Это ещё не всё, – добавил Гулзур. – Спустя три года я впервые влюбился. Была девушка, в которую я был безумно влюблён. Её звали Рагна. Она была на год младше меня. Я успел даже на ней жениться тайком, но отцу эта партия не нравилась. Она ведь не была дочерью другого вождя. Как может сын вождя жениться на простолюдинке? Так думал отец. Он решил от неё избавиться, причём довольно радикально. Отец отправил Рагну в поход, где было всего десять человек – разведка территории. Она не вернулась, ровно как и половина отряда. Её не стало. Я даже лица её не помню… В голове остались только имя и воспоминания.
Шинегра слушала, представляя всю эту ужасную картину у себя в голове.
– Отец обезумел в старости лет. Но даже это не стало концом, – рассказывал Гулзур, у которого до сих пор осталось чувство злобы на прошлое. – Когда мне уже исполнилось двадцать, когда я прошёл этот несчастный обряд, где отец накидывал мне кучу ненужных испытаний, он собрал всех моих братьев и сестёр вместе. Мы стояли там, возле статуи Боргода, после того, как поели. И тут нам отец приказывает сражаться до смерти, а тот, кто выиграет – достоин биться с ним. А если, он говорит, не захотите биться, то у вас нет выбора. Он нам в еду подмешал травы, которые принимают берсерки, и запер нас там. Это было ужасно. В состоянии транса мы кромсали друг друга на куски: братья, сёстры. А отец смотрел.
Шинегра была в шоке от услышанного: Гулзур никогда не рассказывал об этом. Она не представляла, через что ему пришлось пройти.
– Я до сих пор это помню, хоть и смутно, – продолжил Гулзур. – Чудом выжили только я и мой младший братец, бывший был при смерти, и который на меня вскоре обозлился, что я не убил его. Отцу это не понравилось, и он решил лично меня покарать за то, что я отказался добить брата. Он первым бросил вызов на поединок, и я проломил его безумный череп своим молотом, – со злостью в голосе проговорил Гулзур. – Он так глубоко вошёл, что я с трудом вытащил его обратно. Так я и стал вождём. И отсюда имя моего молота. Кровь за кровь. Из-за него я боюсь старости. Не хочу стать таким же как отец – безумным. Поэтому я хочу умереть. Умереть в здравом уме.
– Я не знала, – извинилась Шинегра, смотря на мужа. – Прости меня. Это очень жестоко – даже для нашего общества.
– В некоторых крепостях такое считается нормой. Я не хотел, никогда такого воспитания своим детям. Но я хочу, чтобы ты поняла. Они должны быть готовы к будущему. Жизнь жестока, она не пропускает слабых вперёд.
Шинегра встала с кровати с довольно сочувствующим видом. Гулзур подошёл к ней и обнял её, положив голову жены на своё крепкое плечо.
– Я готов уйти к предкам, если так будет лучше моей семье. Всё лучше, чем старость, – тихо проговорил он жене.
– Не нужно, – прервала его Шинегра, с любовью посмотрев мужу в глаза. – Как настанет час, тогда ты сможешь уйти со спокойной душой. Поживи ещё хоть немного. Будь рядом со мной.
Гулзур кивнул в ответ, а затем нежно поцеловал Шинегру в губы. Муж и жена стояли в обнимку, наконец поняв друг друга, а их сердца бились в унисон.
Арга вернулась из своей хижины, застав романтическую сцену. Она сделала вид, что ей нет до этого никакого дела, и вышла из комнаты. Знахарка пыталась переубедить себя, что она не ревнует к первой жене – таковы традиции. Вождь может иметь нескольких жён. Но Аргу не покидала мысль, что Гулзур всё-таки больше любит Шинегру. Но почему? Ведь знахарка моложе, у неё полно полезных знаний. Она подарила ему чудесных детей. Как впрочем и Шинегра. Арга откинула эти мысли в сторону. Когда жители длинного дома готовились ко сну, знахарка легла в свою кровать, чтобы как следует отдохнуть.
*****
Через три дня вернулись с охоты оставшиеся двое испытуемых. Затем, на четвертый день, начался второй этап обряда посвящения – поединки. Бои проходили в учебных условиях: новобранцам давали затупленное оружие, дабы избежать потерь среди испытуемых. Хотя порой даже таким оружием молодые ароканды умудрялись отправлять к богам своих соперников. Крайне редко конечно. Поэтому на обряде посвящения, ровно как и на Врор Храрграг, присутствовали пятеро судей: четверо из клана Свирепых волков, которых возглавлял лично Гулзур, и один из клана Песен войны.
Поединки будут проходить возле внушительного тотема Боргода, на обширном поле. Зрители собрались вокруг площадки, окружённой деревянным забором. Сами участники были уже наготове. Одетые в качественную арокандскую тёмно-зелёную броню, новобранцы выглядели впечатляюще. Каждый выбрал оружие под стать себе. Одокар взял большой двуручный клинок, чтобы одним размахом своего оружия сметать соперников. Айтарог выбрал стандартный набор охотника: лук, стрелы и небольшой меч. Ароканд по имени Гарбенак взял большую секиру. Райсенкард же предпочёл свой самый сбалансированный вариант – топор и щит.
К испытуемым вышла Арга, приготовившись к своей стандартной речи.
– Пред ликом великих богов предстали эти испытуемые, трое способных арокандов! – громко объявила Арга, обращаясь одновременно и к новобранцам, и к горожанам. – Ваша задача – проявить свои боевые качества в лучшем свете! Тот, кто достойно себя покажет, перейдёт на следующий этап обряда посвящения! Тот, кто струсит или побоится, то пусть набирается смелости и приходит через год! Победит сильнейший, пройдут самые храбрые. Боги вам свидетели!