Король Севера. Любовь
Шрифт:
Худощавая, но крепкая ладонь легла королеве на плечо, и Илиен вздрогнула, узнав руку отца. Собрав волю в кулак, она обернулась, вымучено улыбнувшись.
– Отец…
Лорд Ирвинделл молча привлек дочь к себе, и Илиен с трудом сдержала слезы. Последний раз он обнимал ее так давно, очень давно, когда не было речи о ее замужестве, когда она была еще совсем юной девочкой… Но не зря говорят, что ребенок всегда остается ребенком в глазах родителя.
– Доченька, – Теллин ласково погладил Илиен по голове и отстранился,
Она лишь кивнула. Глядя в ласковые глаза отца, по-настоящему радовавшегося ее приезду, Илиен не могла не думать, что скоро эти же очи засверкают молниями, когда она скажет ему…
– Это правильно, что ты решила быть рядом с королем. В войне затишье, но оно будет длиться недолго.
Илиен кивнула, и отец и дочь медленно двинулись вдоль стены.
– Я думал сам написать тебе – просить приехать. В каждой битве Моэраль подвергает жизнь опасности, а наследника у него нет. Это весьма беспокоит его приближенных, ведь в случае гибели короля мы потеряем все.
Илиен зябко передернула плечами. Ее коробило сухое рассуждение о жизни и смерти ее мужа, спеша в Гофос она меньше всего думала о политике, стремясь просто быть рядом с любимым человеком… Ее не заботила будущность его вассалов, возможная победа Линеля в случае чего. Но она промолчала. Ее отец рассуждал как мужчина, заглядывающий далеко вперед. И его желания в целом совпадали с ее собственными. Уместно ли было ей, всего лишь слабой женщине, высказывать что-то против?
Лорд Теллин продолжал:
– Я не могу сказать, как долго мы простоим в Гофосе. Эта крепость на редкость неудобна для размещения армии, и я думаю, едва лишь кончится распутица, Моэраль примет решение отсюда уходить. Тебе лучше поехать с ним. Илиен, я хочу, чтобы ты поняла, – Ирвинделл пристально взглянул на дочь, – вокруг твоего мужа как вокруг любого другого короля вьются самые разные люди. Не все они желают ему добра, напротив, большинство из них пытается с его помощью уладить собственные дела. Нельзя, чтобы король оказывал таким выскочкам предпочтение перед родней. Тебе как жене нужно блюсти при муже интересы нашей семьи.
Илиен недоуменно посмотрела она отца. Неужели он всерьез думает, что она имеет на Моэраля хоть какое-то влияние? Это было бы смешно, если б не было так печально…
Но Теллин неверно истолковал взгляд дочери.
– Понимаю, для тебя это все – слишком сложные матег’ии, но ты королева, Илиен. Так уж случилось, что именно на тебя возложена обязанность следить за процветанием нашего рода, а процветание это напрямую зависит от короля. Привлекай мужа на нашу сторону, склоняй его к нам, как может склонить только женщина. Он король, но он и мужчина, а ты красива, и красота твоя еще не успела ему надоесть. Он видел тебя лишь несколько недель, он успел соскучиться…
Лорд все говорил и говорил, а горькие слезы
О чем он думал, этот человек, ее отец, отдавая ее замуж, зная, что сердце Моэраля принадлежит другой? Беспокоился о славе рода, ведя ее на заклание? Или искренне желал любимой старшей дочери счастья?
Как бы то ни было, он был слеп, ее многомудрый отец, слеп, поскольку исключал из своих расчетов такое сильное чувство как любовь.
– Илиен! Да ты не слуфаеф меня!
Королева вздрогнула и пришла в себя. Только сейчас она поняла, что прослушала последние пять минут речи отца, с головой погрузясь в собственные мысли. Невольно ей стало стыдно. Это был отец, ее отец, человек, которого она безмерно любила и которому безмерно доверяла. Разве он был виноват в том, что когда-то давно, будучи почти ребенком, Моэраль встретил Рейну Артейн?
– Прости меня, папа. Я устала, не могу прийти в себя после дороги. Я постараюсь сделать, как ты говоришь…
Но Ирвинделл был недоволен.
– Постараюсь? Дочь, ты не понимаешь меня. Мы – Ирвинделлы – дали твоему мужу все. Тебя. Войско. Поддержку. Мы – самые главные, самые первые, самые важные его союзники. Но нас постепенно и неуклонно отодвигают в сторону. И кто? Кантор, который на момент начала войны предложил Моэралю лишь собственный меч! Сольеры, в чьем войске людей в г’азы меньше чем в нашем, которые не побрезговали связаться с обнищавшими Ульрьками, слабо отличающимися от собственных крестьян…
– Ульрьк? – Илиен невольно вздрогнула.
– Ульрьк, Илиен, Ульрьк. Младший Сольер женился на их девчонке, уже не знаю в надежде на что, ведь у лорда есть наследник…
– Папа, – Илиен больше была не в силах скрывать от отца (о, боги, он не знает, не знает!!!) порочащую ее правду. – Ниелиса Ульрька больше нет. Я думала, ты уже знаешь, папа…
Ирвинделл изменился в лице. В это мгновение он как никогда ясно понял близость своего падения, свое бессилие, которое не компенсировать никаким немыслимым упорством… Он не знал. Ближний круг короля знал, а он не знал, так значит, он не входил в этот ближний круг? Значит, Холдстейн и впрямь больше доверял Сольерам, чем ему. Сольерам, оба из которых станут лордами-наместниками, Сольерам, незаметно взявшим большую силу…
Ничего этого дочь лорда, конечно, не поняла. Давясь словами Илиен спешила излить отцу наболевшее, говорила, говорила и говорила, не замечая, как Теллин меняется в лице.
А у него на глазах Иэраль горел синим огнем. И сгорало в этом огне и кресло лорда-председателя королевского совета, на которое он в глубине души все же рассчитывал, и жалованный короной дом в столице, и портрет во весь рост, на котором он уже видел себя изображенным рядом с королем… и все мечты, все тщательно лелеемые планы…