Король ворон

Стивотер Мэгги

(Всё уже расставлено по местам: отставной наёмный убийца в настоящий момент спит с Морой; его одержимый сверхъестественностью босс в данный момент спит в Бостоне; жуткая сущность похоронена в камнях под энергетической линией; невиданные создания выползают из пещеры позади заброшенной фермы; мощь энергетической линии растёт; волшебный лес живёт на энергетической линии; юноша заключил сделку с волшебным лесом; другой юноша обладает способностью оживлять сны; один мёртвый юноша отказывается обретать покой; одна девушка на 90% сверхъестественно увеличивает вышеупомянутый

список.)

Женщины сделали ещё по глотку.

— Разве им стоит продолжать ходить в тот чокнутый лес? — спросила Орла. Ей было плевать на Энергетический пузырь. Она как-то ходила со всеми и подошла достаточно близко к лесу, чтобы... почувствовать его. Её дар ясновидения лучше всего работал по телефону или по электронной почте; лица только вставали на пути у правды. У Энергетического пузыря не было лица, а энергетические линии были, в принципе, лучшими телефонными проводами в мире. Она смогла почувствовать, что её просят о чём-то. Она не могла сказать наверняка, о чём именно. Но она и не ощущала, что обязательно просили что-то плохое. Она лишь почувствовала чудовищность этих запросов, тяжесть обещаний. Судьбоносную. Спасибо большое, но Орлу устраивала её жизнь, поэтому она отдала себе должное и была такова.

— С лесом всё в порядке, — высказался Артемус.

Все женщины посмотрели на него.

— Подробнее, что значит «всё в порядке»? — попросила Мора.

— Энергетический пузырь любит их. — Артемус скрестил огромные руки на коленях и устремил свой огромный нос на них. Его взгляд продолжал то и дело дёргаться в сторону Гвенллиан, словно он боялся, что она решит прыгнуть на него. Гвенллиан многозначительно погасила одну из свечей своей рюмкой; в гадальной комнате стало на один крошечный огонёк темнее.

— Может, объяснишь? — вмешалась Кайла.

Артемус промолчал.

Мора сказала:

— Примем это мнение к сведению.

Женщины снова выпили.

— Кто-нибудь из нас, находящихся в этой комнате, умрёт? — спросила Джими. — Кто-нибудь ещё из наших знакомых являлся во время церковного бдения?

— Это нас не касается, — отрезала Мора. Вообще-то, церковное бдение предсказывало гибель только тех, кто родился в городе или прямо на дороге духов (или, как в случае Гэнси, переродился), а все, кто сейчас сидел за столом, были нездешними.

— Однако касается Блу, — подметила Орла.

Мора агрессивно собрала карты в колоду и перетасовала.

— Но это не гарантия безопасности. Есть судьбы хуже смерти.

— Тогда давайте раскладывать карты, — предложила Джими.

Каждая женщина подержала свою колоду у сердца, а потом вытянула одну карту наугад. Они положили карты на стол лицом вверх. Таро — нечто очень личное и, по сути, искусство, каждая карта отражает свою владелицу. Колода Моры была в тёмных линиях и выкрашена простыми цветами, одновременно небрежная и чистая. Колода Кайлы была яркой и напыщенной, карты которой ломились от переизбытка деталей. Каждая карта в колоде Орлы демонстрировала целующуюся парочку или парочку, занимающуюся любовью, вне зависимости от того, означала она поцелуй или занятие любовью или нет.

Гвенллиан создала свою собственную колоду, исцарапав обычные игральные карты тёмными, устрашающими символами. Джими же еще в 1992 году заворожили «Священные кошки и Святые женщины», карты, которые она нашла в каком-то комиссионном магазинчике.

Все женщины открыли друг другу пять различных видов Башни. Версия Башни Кайлы, пожалуй, лучше всего отображала значение карты: в замок, излучающий НЕПОКОЛЕБИМОСТЬ, ударила молния и подожгла его, кроме того, на него нападало нечто, напоминающее африканских коралловых аспидов. Женщина в окне в полной мере испытывала на себе последствия от удара молнии. С самого верха башни, с крепостной стены был сброшен мужчина, а может быть, он выпрыгнул сам. Как бы там ни было, он тоже был охвачен огнём, и змея хотела его заполучить.

— Итак, мы все умрём, если ничего не предпримем, — высказалась Кайла.

Гвенллиан пропела:

— Owynus dei gratia Princeps Waliae, ха-ла-ла, Princeps Waliae[2], ха-ла-ла...

Подняв высоко голову, Артемус будто собрался встать. Мора, дабы унять его порыв, опустила руку ему на плечо.

— Мы все умрём, — согласилась Мора. — Когда-нибудь. Давайте не будем паниковать.

Кайла не сводила взгляда с Артемуса.

— Только один из нас паникует.

Джими передала по кругу бутылку виски.

— Пора найти какие-нибудь решения, дорогие. И как же нам их искать?

Все женщины устремили взгляды на чёрный гадальный шар. Хотя в нём не было ничего примечательного: это был обыкновенный стеклянный шар за одиннадцать баксов, купленный в одном из магазинчиков, в которых полно кошачьей еды, мульчи и дешёвой электроники. В клюквенно-виноградном соке, что заполнял его, не было мистической силы. Но всё же было что-то зловещее в том, как жидкость, казалось, беспокойно себя вела. Шар отражал только тёмный потолок, но было похоже, что он хотел показать нечто большее. Гадальный шар демонстрировал варианты возможного будущего. Не все из них хорошие.

(Одна из возможностей: использование отражения, чтобы отделить душу от тела, и дальнейшая смерть.)

Хотя именно Мора принесла шар, теперь она же его оттолкнула.

— Давайте прочитаем всю жизнь, — предложила Орла. Она лопнула пузырь из жевательной резинки.

— Ну уж нет, — отрезала Кайла.

— Всех нас? — уточнила Мора, словно возражения Кайлы не прозвучало. — Прочтём нашу жизнь как целой группы?

Орла махнула рукой, указав на все колоды; её огромные деревянные браслеты удовлетворённо стукнулись друг о друга.

— Мне нравится, — согласилась Мора. Кайла с Джими вздохнули.

Обычно для гадания используется только часть из семидесяти восьми карт колоды. Три или десять. Может, на одну или две больше, если нужно было что-то уточнить. Каждому месту для карты задавался один вопрос: В каком состоянии ваше подсознание? Чего вы боитесь? Что на самом деле вам нужно? И каждая карта, помещаемая в это самое место, давала один соответствующий ответ.

Семьдесят восемь карт — это множество вопросов и ответов.