Король ворон
Шрифт:
Одна из хрупких вещей — Аврора Линч. Златокудрая Аврора была, очевидно, королевой места под названием Барнс, нежной и радостной правительницей страны умиротворения и секретов. Она была покровительницей причудливого искусства своих сыновей (хотя Деклан, самый старший, был наименее причудлив), и она была неутомимым товарищем в выдуманных играх своих сыновей (хотя Деклан, самый старший, был наименее игрив). Она, конечно, любила Найла — все просто обожали Найла, поэта-хвастуна — но в отличие от всех остальных, она предпочитала его, прибывающего в тихом настроении. Она любила правду, но трудно
Она была единственным человеком, которого он не мог ослепить, и он любил её за это.
Только много лет спустя Ронан узнал, что король нагрезил свою королеву. Но теперь, по прошествии времени, он понял, что это имело смысл. Его отец тоже любил грезить о свете.
Внутри дома Ронан включил несколько светильников, чтобы вытолкнуть темноту наружу. Недолгие поиски закончились обнаружением ведра с кубиками с буквами, которые он высыпал перед Чейнсо, чтобы та их рассортировала. Затем он поставил одну из отцовских пластинок Боти Бэнд[4], и как только раздался потрескивающий звук скрипок и флейт, который разлетелся пылинками по узким коридорам, он стёр пыль с полок и отремонтировал сломанный шарнир у буфета на кухне. Когда утреннее солнце наконец-то пролилось золотом на огороженную узкую долину, он продолжил перекрашивать изношенную деревянную лестницу в старую спальню родителей.
Он вдохнул. Он выдохнул.
Он забывал, как дышать, когда был не дома.
Время текло тут по своим законам. День в Аглионбае был разбит на чётко очерченные фрагменты, которые не имели значения, и разговоры, которые не оставались в памяти. Но тот же день, проведённый в Барнс, протекал с ленивой самоуверенностью, наполненный в четыре раза большим количеством вещей. Чтением на подоконнике, просмотром старых фильмов в гостиной, ленивой починкой хлопающей сарайной двери. Часы здесь длились столько, сколько им было нужно.
Постепенно на его воспоминания прошлого — всего, чем это место было для него, когда здесь жила вся семья Линч — стали наслаиваться воспоминания и надежды последующего — каждой минуты, когда Барнс был его, всё время, что он провёл здесь в одиночестве или с Адамом, грезя и строя планы.
Дом, дом, дом.
Пора было поспать. Погрезить. Ронан в мыслях держал один специфический объект, который пытался создать, и он был не настолько глуп, чтобы считать, будто способен создать его с первой попытки.
«Правила грёз», — нараспев произнёс Джона Майло.
Ронан сидел на уроке английского. Одетый в плед Майло, учитель английского, стоял перед светящейся интерактивной доской. Его пальцы метрономом водили по доске, нажимая на слова: Правила для грезящих. Правила для нагреженного.
«Энергетический пузырь?» — спросил Ронан класс. Ненависть сковала льдом его мысли. Он бы никогда не забыл запах этого места: резины и чистящего средства, плесени и общепитного терияки[5].
«Мистер Линч, хотите чем-то поделиться?»
Безусловно: «Я не задержусь в этом треклятом классе ни на секунду дольше...»
«Вас здесь никто и не держит, мистер Линч. Аглионбай — это выбор. — Майло выглядел разочарованным. — Давайте сосредоточимся. Правила для нагреженного. Мистер Линч, прочтите это вслух».
Ронан промолчал. Они не могли его заставить.
«Грёзы легко разрушаются, — пропел Майло. Его слова прозвучали рекламным слоганом для чистящего
Страница три была чёрной. Четвёртой не было и в помине. Не было никакой схемы.
«Правила для нагреженного. Мистер Линч, может быть, вы присядете, заправите рубашку и покажете мне какой-нибудь аглионбайский трюк? Психопомп[6] может помочь сохранить ваши неусыпные мысли. Все удостоверьтесь, что видите здесь своего нагреженного приятеля».
Нагреженного приятеля Ронана здесь не было. Однако здесь был Адам, который сидел на самом дальнем ряду. Внимательный. Занимающийся. Этот Студент Аглионбая Представляет Собой Наследие Америки. Его учебник был виден в пузыре над головой, который символизировал собой мысль, исписанный заметками и диаграммами.
Борода Майло удлинилась с начала урока.
«Правила для грезящих. На самом деле они про высокомерие, не так ли? Мистер Линч, не хотите нам рассказать, как умер Бог?»
«Это бред сивой кобылы», — сказал Ронан.
«Если считаете, что знаете лучше, то выходите и учите класс сами. Я просто пытаюсь понять, почему вы считаете, что не закончите жизнь, как ваш отец. Мистер Пэрриш, правила для грезящего?»
Адам ответил, следуя букве учебника:
«Хини чётко дает понять на двадцатой странице, что грезящие относятся к классу оружие. И в исследованиях, представленных экспертами, видно, как это подтверждается в повседневной жизни. Пример А: отец Ронана мёртв. Пример Б: К мёртв. Пример В: Гэнси мёртв. Пример Г: я тоже мёртв. Пример Д: Бог мёртв, как вы уже заметили. Я бы ещё добавил к перечню Меттью и Аврору, но они не люди на основании исследования 2012 Глассера. У меня есть график».
«Да пошёл ты», — выдал Ронан.
Адам выглядел так, словно выдохся. Он больше не был Адамом, Адам превратился в Деклана. «Ронан, хоть раз в своей чёртовой жизни сделай домашнее задание. Ты же даже не знаешь что ты?»
Ронан проснулся злым и несолоно хлебавши. Он оставил диван, чтобы похлопать дверцами некоторых шкафчиков на кухне. Молоко в холодильнике прокисло, а Меттью доел все хот-доги ещё в последний раз, когда приезжал. Ронан рвал и метал в убывающем утреннем свете, проникающем через ширму крыльца, и сорвал странный фрукт с комнатного дерева, которое вырастило плоды в виде орехов, покрытых шоколадом. Пока он порывисто расхаживал взад-вперёд, Чейнсо хлопала крыльями у него за спиной, нападая на тёмные пятна, которые, как она надеялась, были брошенным арахисом.
Правила для грезящих: Майло во сне спросил его, где был его нагреженный компаньон. Хороший вопрос. Девочка-Сиротка преследовала его во снах так долго, что он уже и не помнил того времени, когда её не было. Девочка-Сиротка — несчастное маленькое существо с белой кипой[7], натянутой на короткие неровно стриженные светлые-пресветлые волосы. Когда-то он считал, что она старше, но, может, тогда просто он был младше. Она помогала ему прятаться во время ночных кошмаров. Теперь же она чаще сама пряталась за Ронана, но она всё ещё помогала ему сосредотачиваться на поставленной цели. Когда Майло упомянул о ней, Ронану показалось странным, что она не появилась. Весь сон был странным.