Королев: факты и мифы
Шрифт:
– Виктория! – закричал Флеров, обернувшись к Королеву.
Главный улыбнулся...
6 октября Сергей Павлович возвращается на космодром, где руководит запуском беспилотного варианта корабля, скромно отмеченного ТАСС как спутник «Космос-47». После его благополучного приземления сразу начинают готовить ракету для космонавтов.
«Наши дела идут пока по плану, хотя неприятности и трудности нас буквально не оставляют, – пишет Сергей Павлович Нине Ивановне в больницу. – То одно, то другое, так что обстановка сложная... После 10/Х – основная работа. Боюсь, что дело может затянуться и до 15/Х. Все, конечно, живут в огромном напряжении, работа идет круглосуточно. Замечательный
Пусть легким окажется путь!»
Практически ежедневно возникают проблемы, требующие задержки старта. Более всего заволновались, когда пришло известие о том, что во время испытаний на стенде взорвался двигатель Косберга, который стоял на третьей ступени. Через сутки Косберг разобрался в причинах аварии: в высокочастотных колебаниях, которые разрушали двигатель, был повинен стенд. Накануне старта обнаружился отказ системы телеметрии носителя, и Королев устроил ее главному конструктору Алексею Федоровичу Богомолову яростный разнос. Более всего возмутило Сергея Павловича не то, что сломались эти приборы, а то, что Богомолов не сообщил об этом сразу. Это был грех непростительный. Королев обзывал Алексея Федоровича «трусливым мальчишкой», кричал:
– Я не хочу больше иметь с тобой дела. Уходи – я не могу оставаться с тобой в одной комнате!
Комментарий Каманина в дневнике: «За четыре года совместной работы я первый раз видел его в таком состоянии».
Ссора с Богомоловым длилась недолго: у Королева уже не было сил на длительные конфликты.
Потом Феоктистов вспоминал, что из всей космической эпопеи больше всего запомнилось ему благостное чувство покоя, которое он испытал, когда за ними закрыли люк и он понял, что теперь недоступен для медиков и начался некий необратимый процесс, остановить который очень трудно.
«Восход» стартовал 12 октября 1964 года в 10 часов 30 секунд. Напряжение достигло предела. Сколько длились эти первые смертельные секунды для Главного? Сколько длились все 523 секунды, пока «русская тройка» вышла на орбиту?
В эти минуты Хрущев, который после посещения космодрома довольно быстро уехал отдыхать на Пицунду, с нетерпением ожидал сообщения о запуске трехместного корабля. Он знал, что в случае удачи звонить ему наперебой бросаются все: Устинов, Смирнов, Малиновский. Королев чаще всего докладывал об авариях и отказах – охотников на подобные доклады найти было труднее. И теперь Никита Сергеевич, поглядывая на молчавший аппарат ВЧ-связи, начинал волноваться. Потом не выдержал и сам позвонил Смирнову. Леонид Васильевич доложил, что все в порядке: корабль на орбите, космонавты чувствуют себя хорошо.
В крайнем раздражении Хрущев отчитал Смирнова за то, что тот промедлил с докладом. Свидетель этого разговора Сергей Никитович Хрущев, который был вместе с отцом на даче, пишет в своих воспоминаниях: «Смирнов, видимо, сказал, что не успел позвонить. Он, конечно, уже все знал и не торопился звонить отцу. Для него смена власти фактически произошла ..»
В такое объяснение поверить трудно. Что бы ни знал Леонид Васильевич, как бы ни был уверен в победе заговорщиков, смена власти еще не произошла, Хрущев в эти часы оставался первым человеком в государстве. А если бы переворот по каким-то причинам не удался? Телефонный звонок – пустяк. А потом всегда можно было объяснить, что звонком этим он усыплял бдительность Никиты Сергеевича на подходе к той яме, которую ему уже вырыли «верные друзья и соратники». Не позвонив вовремя на Пицунду, Смирнов рисковал, а рисковать Леонид Васильевич не любил... Может быть, посоветовали не звонить? Кто?
На очередном
Микоян, зашедший на дачу, теребил старого друга.
– Вот здесь рядом со мной Микоян, просто вырывает трубку, – шутливо жаловался Никита Сергеевич космонавтам...
Нервозная обстановка, сопровождающая всякий раз «правительственную» беседу, несколько нарушила четкое расписание жизни в космическом корабле. Впрочем, быстро она вернулась в прежнее русло. Работа на орбите шла хорошо, дружно, и, когда на одном из ночных сеансов связи Королев спросил, готовы ли они к выполнению завершающей части программы, «Рубины» – такой им придумали позывной 245 – даже стали просить увеличить время их полета еще на сутки.
– У нас не было такой договоренности, – ответил Королев, довольный, однако, тем, что космонавтам нравится летать.
245
Позывной Гагарина был «Кедр». А дальше пошла «орнитологическая серия»: «Орел» (Титов), «Сокол» (Николаев), «Беркут» (Попович), «Ястреб» (Быковский), «Чайка» (Терешкова). Позывной выбирался из двух условий: 1) слово должно быть четкое, звучное, 2) оно не должно входить в лексикон переговоров с Землей. Поэтому не может быть позывного «Пульт» или «Горизонт».
– Увидели много интересного. Хочется расширить наблюдения, – объяснил Комаров.
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам...» – устами Главного в космосе впервые говорил Шекспир. – И все же будем выполнять программу...
В час приземления долгожданный доклад службы поиска прозвучал примерно в расчетное время, хотя всем казалось, что он запаздывает:
– Летчик Михайлов на самолете Ил-14 видит в воздухе объект в сорока километрах восточное Марьевки...
'Королев не успокоился:
– Пятьдесят второй, я – двадцатый! Скажите, сколько парашютов видит Михайлов: один или два?..
Пауза. Глубокая, как бездна.
– Два парашюта...
С двигателями мягкой посадки встреча с землей напоминала толчок разболтанного старого лифта, когда он опускается на первый этаж. «Посадка была мягкой, но шар перевернулся, и мы повисли на ремнях вверх ногами, – вспоминает Феоктистов. – Ближе к люку был Володя Комаров, он вылез первым, затем Борис и последним я ...»
В эти минуты в далекой Пицунде Никита Сергеевич Хрущев принимал на даче французского министра Г. Палевского. Он и обедать с ним собирался, но телефонный звонок Брежнева нарушил его планы: Хрущева вызывали в Москву. Когда космонавтов доставят в Ленинск, в Москве уже полным ходом будет идти пленум. Когда закончатся послеполетные медицинские анализы на «площадке № 17», Хрущев уже будет снят со всех постов.
Эти два события – государственный переворот и завершение космического полета – соединили в своих статьях десятки зарубежных журналистов. Они утверждали, что именно смещение Хрущева заставило сократить программу полета и посадить «Восход» через сутки. Это неверно. Полет заранее был так рассчитан, и в тот момент, когда космический корабль пошел на посадку, Королев (как и Хрущев) ничего не знал о близкой смене власти.